Чун-Линг обошел огромный дворец, укрываясь в тени стен, и очутился в узком дворе. Тут, у колонны, темнела неподвижная фигура.

-- Это ты, Матико? -- прошептал по-японски Чун-Линг.

-- Я, -- отозвался японец. -- Тебя ожидают, господин.

Оба скользнули в узкую дверь, которую Матико запер за собой на замок. В течение пяти минут они шли по темным коридорам. Наконец японец остановился перед стеклянной дверью и сказал:

-- Здесь.

Он низко поклонился и ушел. Чун-Линг вступил в невысокую комнату. В ту же минуту портьера распахнулась, и ему навстречу вышел человек среднего роста, моложавый, бородатый, в странном наряде -- полуевропейском, полукитайском.

Это был император Китая.

Чун-Линг пристально взглянул на него и поклонился:

-- Поздравляю тебя, Куанг, -- наконец-то!

Молодой монарх покраснел:

-- Ты говоришь о косе... Да, я остригся, но клянусь тебе, что это было нелегко.

Чун-Линг пожал плечами и авторитетно сказал:

-- Со старыми предрассудками вообще трудно расставаться. Тем больше чести для того, кому удается отделаться от них.

Император упал на диван -- он не привык стоять так долго на ногах -- и проговорил, ломая руки:

-- Одобряй меня, одобряй... Ах, Чун-Линг, мне трудно. Скажи мне, приходилось ли кому-нибудь из императоров Европы вести такую тяжелую борьбу, какую веду я?

Чун-Линг молчал. Император вдруг вспыхнул и сказал:

-- Отчего ты стоишь? Сядь здесь, рядом со мною... Ты знаешь о моем вчерашнем распоряжении?

-- Относительно одежды придворных? Да. Канн-Юмей показал мне экземпляр приказа. Я теперь от него с важными вестями.

-- Что такое? Говори свободно, нас не подслушают.

Чун-Линг осмотрелся, наклонился к богдыхану и тихо сказал:

-- Тебя хотят свергнуть. Против тебя заговор.

К его удивлению, Куанг-Си только махнул рукою.

-- Я давно подозревал это. И пусть. Меня утомляет все это... Я уже измучен.

Чун-Линг вскочил.

-- Да, -- вскричал он, -- уступи им место! Позаботься о своем покое и уйди на отдых! Погуби начатое дело, оставь свою родину, спасти которую призван, в жертву ее собственной темноты! Браво, Тианг-Дзи! Половину Китая растащат добрые друзья, другая половина будет обливаться кровью междоусобиц -- ничего! Зато тебе будет хорошо -- ты избавишься от работ, не так ли?

Император сидел, низко понурив голову.

-- Ты прав, -- решительно сказал он после небольшой паузы. -- Ты прав. Я останусь.

-- Тогда вели сейчас же арестовать главарей.

-- Да. Кто они?

Чун-Линг пристально смотрел ему в глаза.

-- Ты велишь арестовать их? Кто б они ни были, Куанг?

-- Да.

Чун-Линг ответил:

-- Во главе заговора находится твоя мать.

Император вскочил, как ужаленный, но Чун-Линг выпрямился, властно протянул руку и твердо проговорил:

-- Арестуй ее, Тианг-Дзи, сдержи свое императорское слово.

Куанг-Си всплеснул по-китайски руками:

-- Арестовать?! Никогда!

В эту минуту за дверью послышался шум. Голос японца Матико произнес: "Здесь". Дверь распахнулась, и в комнату внесли открытый паланкин. За ним вошли человек двадцать придворных с обнаженными саблями.

Император закричал, отступая:

-- Мать!

Чун-Линг вынул из кармана револьвер и прошептал:

-- Матико нас выдал... Конец!

Императрица неподвижно сидела в паланкине, оглядывая сцену. Когда она заметила сына, ее лицо изменилось от гнева, она прошипела:

-- Ты остригся?

Она выпрямилась, подняла голову, указала рукою на Чун-Линга и крикнула:

-- Взять его!..

-- Стой, -- сказал Чун-Линг, подымая револьвер. -- Не меня надо арестовать. Назад! Тианг-Дзи, великий сын неба, исполни свое обещание. Прикажи им арестовать твою недостойную мать как заговорщицу против твоей священной особы. Императрица пошатнулась. Солдаты стояли в нерешимости. Их офицер медленно перевел глаза на лицо богдыхана. Император молчал.

-- Куанг! -- закричал Чун-Линг, -- вспомни о своей родине! Прикажи арестовать эту женщину, или небесная империя погибла. Куанг! Эти солдаты ждут твоего властного слова -- одного только слова! Не отступай -- неужели право матери священнее блага твоего народа?! Куанг, опомнись!

Император молчал.

Императрица повторила:

-- Взять его!..

Солдаты встрепенулись. Тогда Чун-Линг проговорил:

-- Если сын неба -- полный трус, то я покажу ему, как надо действовать.

И он прицелился в императрицу.

В ту же минуту Куанг-Си кинулся к нему и ударом руки подбил револьвер кверху. Пуля ударилась в огромное зеркало на стене. Послышался испуганный крик императрицы; ее паланкин мгновенно загородился живой стеною солдат. Чун-Линг с проклятием оттолкнул богдыхана, который тяжело рухнул на диван и закрыл лицо руками.

Солдаты кинулись на Чун-Линга.

-- Будь же ты проклят, подлый изменник! -- закричал он, приставив револьвер к своему виску.

Выстрел грянул как-то страшно громко. Тело революционера упало к ногам солдат, которые испуганно расступились.

Императрица, бледная, но спокойная, холодно приказала:

-- Добить его.

Затем, сделав знак носильщикам, которые тотчас же подняли паланкин, она сказала сыну:

-- Тианг-Дзи, врачи утверждают, что твое здоровье расстроено от государственных забот. Я позаботилась, чтобы тебе не нужно было выходить из своих покоев.

1898

Богдыхан -- (от монг. богдохан -- священный государь) -- термин, которым в рус. грамотах 16-17 вв. называли императоров Китая.