Кроссворд-кафе Кроссворд-кафе
Главная
Классические кроссворды
Сканворды
Тематические кроссворды
Игры онлайн
Календарь
Биографии
Статьи о людях
Афоризмы
Новости о людях
Библиотека
Отзывы о людях
Историческая мозаика
Наши проекты
Юмор
Энциклопедии и словари
Поиск
Рассылка
Сегодня родились
Угадай кто это!
Реклама
Web-мастерам
Генератор паролей
Шаржи

Новости

Аркадий Тимофеевич Аверченко. Сердечные дела Филимона Бузыкина (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих»)


Все авторы -> Аркадий Тимофеевич Аверченко.

Аркадий Тимофеевич Аверченко.
Сердечные дела Филимона Бузыкина (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих»)

I


Вышеназванный молодой человек восхищал меня тем, что его внутренние свойства строго гармонировали с его наружностью. Ввиду этого, я полагаю, будет достаточно одного наружного осмотра этого увлекательного малого, чтобы составить себе мнение о его духовной стороне. Маленькое толстое туловище с трудом поддерживалось тонкими ногами, которые, изнемогая от наваленного на них груза, покривились и образовали нечто вроде овальной рамки для зеркала? носки сапог не отворачивались друг от друга с пренебрежением, как у других людей, а, наоборот, стремились дружески сблизиться, по давая тем благой пример враждующим пяткам… Руки хотя и казались короткими, но зато кисти их были так красны, что это могло утешить самого взыскательного человека. Круглая жирная голова, украшенная парой повисших ушей — двух печальных флагов в дождливую погоду, — плотно и несокрушимо сидела на массивных плечах. Лицо заплыло целым морем жира, и несчастные маленькие глазки захлёбывались и тонули в этом море, несмотря на то что сердобольная рука окулиста бросила им пару спасательных кругов — громадные чёрные очки.


Таков Филимон Бузыкин — оптовый торговец кишками и бычачьими шкурами. Наше странное знакомство началось с деловых встреч в конторе транспортного общества, через которое он отправлял за границу бочки с кишками, а я в качестве конторщика этого общества писал ему коносаменты и накладные.


Я привык видеть его озабоченным, деловым, вечно клянчащим каких-нибудь уступок и послаблений и поэтому был однажды чрезвычайно удивлён его легкомысленным неделовым видом. Он явился ко мне домой в воскресенье в отвратительном сюртуке и сером галстуке, который больше походил на петлю удавленника.


— Что это вы?! — спросил я.


— Да вот к вам. Вы, вероятно, сведущи в этап делах — так я и пришёл… Хи-хи


— В каких делах?


— В этих…


Он встал, подошёл ко мне и неуклюже пощекотал пальцем у меня подмышкой.


— Что вам нужно? — с лёгкой тревогой спросил я.


— Видите ли что, мой друг…


Губы его раздвинулись в широкую улыбку, жир выступил из берегов и совершенно затопил глазные участки? глазки захлебнулись и пошли ко дну, хотя два чёрных спасательных круга и плавали на поверхности лица.


— Видите ли что… Я знаю, вы сведущи в этих делах…


— В каких же?!


— В любовных. Нужно вам сказать, что я до сих пор занимался только делом. Дело, и только дело! — таков мой девиз. Но, знаете, сердце, в конце концов, просит другого, и я вздумал немного пошалить с бабёночками.


— Дело хорошее! — серьёзно сказал я.


— Не так ли?! Я хотя делишек с женщинами не имел, но повадку их знаю. Ведь стоит только подмигнуть хорошенько бабе — она и побежит за вами.


— Да уж… женщин на это взять.


— Говорят, некоторые женщины добродетельны, но я в это не верю. А?


— Сказки! — горячо сказал я. — Все они хороши до первой интрижки.


— О, неужели все? И даже самые интеллигентные?


— Да при чём тут интеллигентность?


— Это, положим, верно.


Бузыкин повеселел.


— Хе-хе… Выходит, значит, что всякую женщину можно при желании соблазнить.


— Всякую, — твёрдо сказал я.


— И я так думаю. Вот только насчёт способов, как говорится, я слаб. Практики не было. Вот — хи-хи — и зашёл к вам…


— Какие там способы, — пожал я плечами. — С ними ведь очень простое обхождение: понравилась — сейчас хватай за руку, потом за талию, пара горячих поцелуев — и она ваша.


— Вот это по-моему Ну, а если она обидится?


— На одного обидится, а на другого и не обидится.


Он задумчиво вытянул губы и потом, с трудом прищурясь, спросил:


— А на меня… как вы полагаете? Хе-хе! Не обидится?


— На вас? Конечно нет. Да чего ей и нужно: молодой, красивый.


— Тридцать два года! — отрывисто сказал Бузыкин. — Все зубы, хороший цвет лица. Когда прохожу по улице — все оборачиваются.


— Да и неудивительно, согласился я. — На примете есть кто-нибудь?


— Из бабёнок?


— Да!


— Есть тут одна — жена адвоката Медляева, может знаете?


— Ого! Вы, однако, молодец! Она, говорят, красавица. Так и надо: уж если заниматься этим делом, так брать самое лучшее!


— А вы как же думаете? Хи-хи Филимон Бузыкин ещё себя покажет. Я, миленький мой, тоже не дурак.


— Вот женщины таких и любят — смелых, решительных… Вы составили себе какой-нибудь план?


— За этим-то я и пришёл. Дело в том, что она каждое утро до обеда прогуливается в городском саду. Вот через полчаса она уже придёт. Но как к ней подъехать — вот вопрос. Главное — начать? потом-то я пойду как по маслу.


— И вы ещё раздумываете! — всплеснул я руками. — Молодой, интересный, кровь с молоком, знающий женщин как свои пять пальцев! Да просто подходите, берите за руку — и готово.


— И она не удивится, не испугается?


— Ни капельки. Они к этому привыкли.


— О? Ну и проклятое бабьё. Вот-то мужьям, я думаю, обидно?


— А вам-то что? Не думаете же вы жениться?


Он захохотал.


— Ни-ни. На мой век бабья и так хватит.


— Лихой вы парень, — любезно сказал я. — Когда думаете «подъехать» к вашей избраннице? Сегодня?


— Я думаю, не стоит откладывать этого дела в долгий ящик. Вы свободны? Поедем в городской сад.


— С вами — хоть к дьяволу на рога.


II


Мы уселись на скамью у киоска минеральных вод и стали рассеянно глядеть на возившихся в песке детишек.


— А что, если у неё от меня дети будут? — озабоченно спросил Бузыкин.


— Да вам-то что? Не вы же их кормить будете.


— Хи-хи… Я думаю! Вот она! Вот.


По дорожке в задумчивости шагала красивая высокая дама. Мысли её, очевидно, витали где-то далеко.


— О любовниках думает, — шепнул мне продавец бычачьих кож.


— Да уж у них других мыслей и нет. Ну, не робейте! Действуйте! Куйте железо, пока горячо!


— А вы не находите, — спросил Бузыкин, — что у неё лицо какое-то такое… угрюмое?


— Э, милый мой… Маска! Светский приём. Эх! Я бы и сам не прочь подойти.


— Э, нет! Это нечестно — отбивать у приятелей. Я её нашёл, а не вы. Глядите! Она пошла в левую аллею.


— Вот вам счастливый случай! Не зевайте!


Бузыкин встал, затянул потуже галстук и бросился в погоню за задумчивой красавицей…



Не прошло и двух минут, как он вынырнул из липовой аллеи и поспешно вернулся ко мне, переваливаясь на кривых ногах и наступая сам себе на носки.


— Ну что?


— Слушайте… она… дерётся!


— Как дерётся?! Что вы!


— Да так. Я взял её за руки, а она меня как хватит!


— Неужели?!


— Уверяю вас.


— Гм… Тут что-нибудь не так… Какой рукой ударила?


— Э, чёрт… Не всё ли равно? По лицу.


— Да вы как сделали?


— Как вы и говорили… Я ж не знаю. Подошёл сзади, схватил её за руку, говорю: «Едем, милочка!» Она даже не спросила куда, не поинтересовалась… дерётся!


— А вы знаете что… Я думаю, вы на неё всё-таки некоторое впечатление произвели.


— Вы думаете?


— Я в этом уверен. Молодой, интересный… Просто ей было неловко с вами по саду идти на глазах у публики — всё-таки замужняя, — она и отказалась.


— Так зачем же драться?


— Да у них это всё вместе: и колотушки, и поцелуи. Да, может быть, она вас просто потрепала по щеке?


— Нет… ударила. Хотя… гм!.. Может быть… Что ж теперь делать? Вы ведь в этом мастак.


— Она сюда пешком приходит?


— Нет, в автомобиле. Её автомобиль у входа ждёт.


— Так очень просто. Засядьте сейчас потихоньку от шофёра в автомобиль, а когда она войдёт — бросайтесь смело на приступ. Вы не можете себе представить, как темнота и тайна делают женщину доступной.


— Ну? Хи-хи… А вы, я вижу, тоже дока.


Так он и сделал. Шофёр о чём-то дружески беседовал с извозчиками и не заметил шаловливой проделки моего друга, который влез потихоньку в автомобиль и сейчас же послал мне из окошечка дождь поцелуев и кивков головой.


Через пять минут госпожа Медляева вышла из сада, через пять с половиной, открыв дверку, влезла в автомобиль, а через шесть минут влюблённый Филимон в ужасе и смущении вылетел на тротуар.


Дама высунула голову и сказала шофёру, который держал Бузыкина за шиворот:


— Не надо драки — отпустите этого идиота. Как я жалею, что муж в отъезде — он расправился бы с ним как следует. Садитесь, Павел. Домой!


Когда автомобиль умчался, я приблизился к изумлённому Филимону Бузыкину и сказал радостно:


— Поздравляю! Ваше дело наполовину выиграно!


— Что вы! Вы видели, как она меня шваркнула?


— «Шваркнула» она вас по заслугам! Она, кроме того, назвала вас идиотом — и тоже по заслугам! Как можно было не догадаться спустить шторы на окнах. Ведь со всех сторон было видно и вас, и её. Не могла же она себя компрометировать!


— Но зачем же ей драться?! Опять ударила, вытолкнула из автомобиля.


— Милый мой! Ведь она рисковала репутацией! Развратные-то они все развратные, но репутацию свою берегут. Впрочем, ваше дело идёт на лад.


Мой друг молча, вопросительно взглянул на меня.


— Конечно! — горячо сказал я. — Вы заметили — фраза «как я жалею, что мой муж в отъезде» сказана для вас. Вас она хотела предупредить, что путь сейчас свободен. И вы не теряйте времени, потому что для вас же сказана и вторая фраза: «Павел, домой!» Этим вам показано, что ваша очаровательница отправляется прямо домой, где, конечно, вас будут ждать.


— Ну? Вы думаете? Как бы чего не вышло… А?


— Чепуха! Раз первое знакомство сделано — остальное пустяки. Сейчас же и поезжайте! Если и теперь ничего не добьётесь — значит, вы не мужчина…


— Вы думаете? Хи-хи… А ведь это верно… гм… Зачем бы ей иначе о муже было сообщать?..



Притаившись за углом, я терпеливо ждал появления моего предприимчивого друга из подъезда дома Медляева.


Ждать пришлось недолго: дверь распахнулась, вылетел сначала котелок, потом палка, потом Бузыкин. Споткнувшись, он упал… Сидя на земле, надел котелок, почистился, опираясь на палку, встал и тихо побрёл…


Я высунулся из-за угла и уверенно сказал:


— Добились? По лицу вижу, что экспедиция удачна!


Молодцом! Я иначе и не предполагал.


— Да… — нерешительно промямлил он. — Она… этого… согласилась… Только сейчас, говорит, занята… Чем-то, уж не знаю… В другое время.


— Ага! Так, так… Целовались?


— Да-а… Гм… Четыре раза.


Когда мы ехали домой, я оживлённо говорил:


— С этим бабьём, как вы верно изволили выразиться, так и надо поступать! Стоит только подмигнуть — и готово. Так вот, на людях они все тихони и неприступные, а дома всякая неприступность к чёрту. А если разобрать, замужняя, незамужняя, интеллигентная, неинтеллигентная — это вздор! Все одним миром мазаны!




Не пропустите:
Аркадий Тимофеевич Аверченко. Преступление актрисы Марыськиной (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих»)
Аркадий Тимофеевич Аверченко. Человек, у которого были идеи (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих»)
Аркадий Тимофеевич Аверченко. Три визита (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих») (рассказ)
Аркадий Тимофеевич Аверченко. Зеркальная душа (Святочный рассказ) (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих»)
Аркадий Тимофеевич Аверченко. Сердце под скальпелем (Из сборника «Рассказы для выздоравливающих») (рассказ)


Ссылка на эту страницу:

 ©Кроссворд-Кафе
2002-2024
dilet@narod.ru