I

- Я ведь не как другие жены, - ласково сказала она и поцеловала меня в голову, - иногда прямо измучаешься, все думаешь, думаешь, чтобы не перетратить твою лишнюю копейку... Ты трудишься, работаешь, и я буду работать...

- Спасибо, милая, - с тихой благодарностью сказал я, - ты у меня такая родная, такая родная... Зажги лампу...

- Вот видишь, - укоризненно покачала она головой, - а ты сам о себе не заботишься... С керосином работаешь... Электричество провести не можешь... Я тебе ручаюсь...

- Ну, проведем, - предложил я, - сходи завтра на станцию... Скажи...

- Он говорит - на станцию, - возмущенно отвечала она, - ну, уж это, извини... Сходи на станцию, там тебе дадут пьяных монтеров, драть будут... Ах ты несмышленыш... Анисью, которая у нас служила, помнишь?

- Нет...

- Ну конечно, разве мужья заботятся о доме... У этой Анисьи есть муж. Он умеет освещение проводить, хороший такой мужик... И возьмет каких-нибудь три рубля... А ты - монтеров готов звать... Я ценю твою работу и совсем не хочу, чтобы у тебя лишние деньги уходили... Ну, пиши, пиши... Позвать, значит?

- Позови, - кивнул я головой, - только чтобы скорее это,

- Да ты будь спокоен... Пиши, милый...

И она еще раз поцеловала меня в голову.

II

Анисьин муж, как всякий трудолюбивый человек, не любил отказываться от работы и на другое же утро был у нас. Его пропустили в кабинет, и уже около девяти утра он вежливо потряс меня за плечо и, дождавшись, пока я открою глаза, осведомился о том, что, собственно, от него хотят.

- Ламп-то вам сколько? - спросил он, оглядывая комнаты.

- Много ламп, - нехотя ответил я, негодуя за прерванный сон, - везде.

- Так, так... Электричество, значит, - неопределенно покрутил он головой. - Ну, что же... Велика ли вещь лампа...

Через несколько минут он втащил в комнату какую-то грязную двойную лестницу и, удобно взмостившись на ней, стал бить потолок большим молотком.

- Это вы зачем? - робко спросил я, чувствуя, что всякие попытки уснуть надо совершенно бросить.

- Как зачем? - изумленно посмотрел на меня Анисьин муж, - чай электричество... Может, я сюда крюк хочу вбить...

Он еще несколько раз уверенным движением ударил по потолку, отбил порядочный кусок штукатурки и сказал, чтобы ему позвали горничную.

- У вас тут раньше-то проводили? - спросил он сверху. - Может, раньше кто работал?..

- Я недавнишняя, - сконфузилась горничная, - барыня знает...

- Ну, зови ее, твою барыню... Жена, значит, ваша, - посмотрел он на меня, - детей-то нет еще?

- Нет... - неопределенно ответил я.

- Ну, будут. У вас это скоро. Раньше-то тут, барыня, - спросил он вошедшую жену, - проводильников этих не было?.. Может, тут старые проводы есть, вытянуть бы их... Они так всегда, замажут известкой, а потом ищи...

- Нет, не проводили, - виновато улыбнулась жена, - вы уж проведите, голубчик... мы заплатим...

- Да уж без платы какое дело, - снисходительно бросил Анисьин муж, - тут тебе без этого и керосиновую лампу не проведешь...

Когда жена ушла, он подмигнул мне сверху, и опустил молоток.

- Это барыня, так барыня... Вот здесь, по лестнице, у двенадцатого номера... Я уже на что рабочий человек, а и то бы не взял... Ну, я пойду, - закончил он, - обедать пойду. Время.

Во время его отсутствия мне пришлось отказать одному нужному человеку в приеме: впускать в комнату, пол которой был густо завален штукатуркой, а посредине стояла неопределенного вида лестница, - не хотелось...

Обедал Анисьин муж долго; сознаюсь, что в первые часы его отсутствия я даже подумал, что он обиделся на то, что до него никто не проводил электричества, и ушел совсем.

К вечеру он пришел снова, благодушно и немного иронически настроенный к своей работе.

- Опоздал маленько, - пояснил он свое отсутствие, - мебель перетаскивали... Выезжают одни, комодище вытаскивал... Полтинник, скареды, дали...

Он влез на свое сооружение и методически стал отбивать штукатурку с потолка.

- Папиросочки нету? - вежливо спросил он, - курить хотца...

Я оторвался от работы и протянул папироску.

- Покорно благодарим... - Он затянулся и презрительно вытащил из потолка какой-то гвоздь... - Да, говорю, скареды... У этих ведь, разных квартирантов, один пример... Звать зовут, лошадью работать - работай, а отдать - это нет...

Я почувствовал, что краснею.

- Мы отдадим, вы не беспокойтесь, - виновато сказал я, - я вперед могу даже...

- Да уж вы-то что... за вас и беспокойства нет... Я и девушку вашу знаю. Она и ручалась. Эти, говорит, отдадут... На пищу, говорит, скуповаты, а уж рабочему человеку... Покорно-с... - дотянул он папироску, - хороший табачок...

С точки зрения приведения комнаты в негодность с потолком было сделано все возможное; он был облуплен до балок: по-видимому, Анисьин муж предполагал проводить электричество по системе глубоколежащих кабелей. Он с любовью посмотрел на облупленное место, слез и подошел к стене.

- Здесь и пройдут, господин, - обратился он ко мне, - провода-то... - И, видя, что я тупо воспринимаю его объяснения, добавил: - Провода, говорю... Без них электричества кет. Лампу в стену не ввинтишь...

Он подошел к стене, неуверенным движением засунул палец под обои и потянул к себе. Под оторванным куском оказалось какое-то серое, мутное пятно, мало гармонировавшее с цветом мебели.

- Ишь ты - самодовольно ухмыльнулся Анисьин муж. - Обои... Их ткнешь, а они рвутся... И чего это господа не купят... Ерунду, господин, покупали... Бумагу-то...

Через несколько минут Анисьин муж влез с сапогами на постель и стал прибивать к косяку большой, дугообразной формы, гвоздь.

- Это я для себя, - обернулся он, - прибивать буду проволоку-то, так придержаться... Три рубля одно, а голова другое... Упадешь, разобьешься...

- Хорошо, - уныло сказал я, искоса поглядывая на трещину в косяке, - прибивайте там...

Прибив гвоздь, он вымерил расстояние рукой до потолка и сказал, что пойдет ужинать.

- Завтра уж приду... Только лестницу не убирайте, а то спять ставить... Лестница-то никого за руки не хватает...

- Ничего... Ничего, - нерешительно бросил я, - подмести только попрошу...

- Не стоит, - миролюбиво предложил он, - завтра приду, опять насорю... Тоже ведь, электричество...

III

Назавтра Анисьин муж не пришел. Приходила сама Анисья и просила рубль задатка.

- Он сам-то смирный, - таинственно пояснила она кухарке, - выспится и придет... Ничего, говорит, не сгорят без меня...

Зато на другой день он пришел еще раньше, хмурый и, по-видимому, с твердым намерением окончить работу.

- Спать-то не помешаю? - хмуро спросил он меня, кидая молоток на пол, - прощения просим...

- Почему вы вчера не пришли? - недовольно ответил я.

- Вчера, чего вчера... Вчера не сегодня... - неопределенно ответил он, - сегодня и доделаю... Мудреная штука...

- Так вы уж кончайте скорей, - кисло проворчал я, - надоело.

- Самому надоело, - кивнул он, - тоже навязали... Можно сказать, с ножом к горлу...

- Монтер вы, поэтому и позвали...

- И звали бы монтеров, - огрызнулся Анисьин муж, - звали бы, коли они уж так нравятся... Им и делать-то больше нечего...

- Как зачем? - приподнялся я с постели, - да вы проводить-то умеете?

- Велика штука... Проволоку навертел, гвоздей натыкал... Что звонок, что лампа...

- Да вы сами-то, - дрожащим голосом спросил я, - монтер?

- Я-то?..

- Ну да, вы...

- Мы слесарь... Мебелишку тоже, если где перенести... рабочему человеку пить, есть хочется... Зовут - идешь...

- А проводить-то... электричество-то, - вскочил я с постели, - вы умеете?.. Вы когда-нибудь проводили? А, проводили?..

- Ну, нет... - спокойно ответил он, - чего же тут... Подумаешь, труд большой... Гвоздь вбил, кнопку прибил... Оно, чай, не керосин, само горит...

- Идите вон, - сдержанно сказал я, - подите к черту... Вы слышите?..

Анисьин муж молча собрал инструменты, дружелюбно посмотрел и улыбнулся.

- Бабы все... Анисья да девушка ваша... Иди, говорит, да иди... Не маленький, сумеешь!.. Тут Анисья с монтером одним путалась, так я присмотрелся... Может, комодишко гам какой пообкрасить? Ну, пойду... Прощения просим...

IV

Через два часа у меня в комнате веселились четыре монтера. Ходили по столу, сваливали с этажерки книги, рассказывали друг другу профессиональные новости.

- Иди, милый, - ласково позвала меня жена в соседнюю комнату, - вот видишь, родной... Какой ты у меня глупый... Сам работаешь, а копейки своей не бережешь... Позвал монтеров дорогих... А Анисьина мужа выгнал... Дал бы ему трешницу...

- Милая моя, - тихо сказал я. - Анисьин муж - слесарь... Понимаешь - слесарь...

- Не может быть, - возмущенно отозвалась она, - как же это... Какой негодяй...

Она негодующе прошлась по комнате и, побарабанив пальцами по подоконнику, обернулась ко мне.

- Нет, ты знаешь, какой подлец, - обиженно сказала она, - зову я его на прошлой неделе кровать починить... Он отвертел ножку, матрац расковырял, а потом извинения попросил... Простите, говорит, барыня... Какой я слесарь... Вот если, говорит, электричество провести, так через Анисью скажите - приду... Ну, а ты знаешь, - я не такая, как все жены... Я твоей лишней копейки не истрачу...

1915