-- Эй, кто там, послать передовика! -- раздался голос из кабинета редактора.

-- Сейчас... Иван Иванович! Иван Иванович! Пожалуйте-с, сам требует!

-- К черрту... спать хочу...-- подбирая под себя кожаную подушку, бормочет лежа на диване мужчина лет сорока с длинными волосами, с интеллигентным лицом...

-- Вставайте-с, Иван Иванович, сам требует, вставайте, поживей!

-- Оставьте меня наконец, ведь я ни минуты не спал всю ночь...

-- Передовика ко мне! -- еще громче гудит голос из редакторского кабинета.

Секретарь редакции, кроивший столичные газеты за столом подле дивана, вскочил как ужаленный и бросился на помощь репортеру будить передовика.

-- Иван Иванович! Ваня, да встань же! Сам зовет... Иван Иванович сочно выругался, поднялся, поправил рукою свои роскошные волосы и вошел в кабинет.

-- Ты спал, что ли?

-- Спал; всю ночь сегодня просидел, статью на завтрашний номер написал, фельетон кончил и корректировал номер.

-- А корректор где? Пьянствует, каналья. Да! Вот что, Иван Иванович... Гладстона бы что ли обругать завтра... Его ведь любят англичане?

-- Любят...

-- Ну так хорошенько его, подлеца, под орех разделай, я им покажу, рыжим...

-- Да стоит ли Гладстона? Ведь уж он сошел, так сказать, с арены действия.

-- Стоит; так его и надо... Я покажу этим англичанам! Накося! Этот Гондлей встречается вчера в клубе. Я ему говорю, объявленьице, мол, в газетку дали бы о вашем новом заводе; а он, проклятый, хоть бы слово в ответ, отвернулся и ушел... Я им задам, этим великобританцам!..

-- Не стоит о Гладстоне, поздно...

-- Поздно! Ну хорошо, так папу разделай! Напиши, что он взяточник и мутит народ... Ну, садись, да позагвоздистее...

Передовик сел, взял перо и начал: "Последние известия о вероятности солидарности римской курии с антирусской манифестацией, учиненной двумя католическими клерикальными органами..."

-- Вот так, Ваня, так! Знаешь, все в этом духе, чтобы побольше слов иностранных. Хочешь, ежели надо, я словарь 30.000 иностранных слов дам, чем самому беспокоиться, выдумывать...

-- Не надо, так напишу!

-- Ну пиши, а я поеду... Про папу напишешь и англичан, как-нибудь рыжих чертей.

-- Не лучше ли об осложнении событий на Балканском полуострове, о болгарском конфликте?

-- Валяй и о конфликте, о всем валяй, только позагвоздистее и ругай их всех, каналий, наш читатель любит: вот, мол, скажет, газета никого не боится! Ругай их!

Редактор вышел, а передовик продолжает: "Манифестацией, учиненной двумя католическими клерикальными органами".