Родник в безводной скалистой местности. Позади него – извилистая тропа. Вдали – гора с неровными, зазубренными краями, вершина которой обложена облаками со всех сторон.

Вокруг источника сидит семейство Верую-Истингов. Здесь, на этом маршруте, они – потомственные проводники. Рядом с ними сидит Наитие – хитрое, уклончивое существо, обладающее весьма богатым воображением. Рассудок, – суровый, пожилой, – сидит чуть поодаль. В стороне ото всех сидит Знание, что производит какие-то манипуляции с электрической ба­тареей и несколькими проводами.

На членах семьи Верую-Истингов – разнообразные одежды; все – с пре­тензией на священничество: мусульманские, буддистские, христианские.

1-ый Верую-Истинг. Какое счастье, что именно нас назначили быть проводниками на этом маршруте! Бедные люди, каково бы им было без нас!

Все Верую-Истинги (вместе). Да, каково-то – без нас!

1-ый Верую-Истинг. Нипочём бы не дошли они до Града Прекрасного. Все бы сбились с пути, направляясь туда.

2-ой Верую-Истинг. Все бы погибли в великом солончаковом болоте Греха.

3-ий Верую-Истинг. Или умерли с голоду в Джунглях Неверия, или упали в Пропасть Ереси.

4-ый Верую-Истинг. Всё зависит от того, что ты считаешь Ересью.

1-ый Верую-Истинг. Ладно, давайте не будем углубляться в это дело. Лучше всего – договориться о том, чтобы исключить сей предмет из наших споров раз и навсегда: в прошлом из-за него было множество неприятностей. Все мы в глубине души знаем, чтó имеем в виду, когда говорим о Ереси.

Все (пристально глядя друг на друга). Да, уж мы-то – знаем!

2-ой Верую-Истинг. Позвольте мне сказать, что Ересь есть не что иное, как…

1-ый Верую-Истинг. Нет, нет, давайте сменим тему разговора! Сего­дня на дороге немноголюдно. Путников, что нужно проводить, совсем не­много.

2-ой Верую-Истинг. В последние дни многие путешествуют сами и не хотят нашей помощи.

3-ий Верую-Истинг. Бедняги! Представляю, сколько передряг выпа­дает на их долю!

1-ый Верую-Истинг. Многие понятия не имеют, что вышли на хоже­ный-перехоженый маршрут, и попросту спускаются вниз или снова и снова ходят вокруг горы – вместо того, чтобы попытаться взойти на вершину и по­пасть в город.

2-ой Верую-Истинг. Печально, печально! Однако, мы можем выйти к ним и указать путь наверх.

3-ий Верую-Истинг. Наш лагерь расположен в важном месте. Я подумы­ваю о том, чтобы поставить здесь указательный столб: в моё отсут­ствие он выведет путников на нужную дорогу.

Все. Замечательно! Превосходно! Давайте поставим указательный столб!

3-ий Верую-Истинг (делает столб; наверху укрепляет перекладину). Вот посмотрите, что у меня получилось. (Поднимает столб). Я водружу его на скале; он будет указывать точно на восток.

2-ой Верую-Истинг. Но это же неверное направление!

1-ый Верую-Истинг. Конечно, неверное.

3-ий Верую-Истинг. Нет, верное.

Другие. Нет! Нет! Неверное! Неверное!

1-ый Верую-Истинг. Если он двинется в этом направлении, он по шею погрузится в трясину Суеверия и никогда не добьётся успеха.

3-ий Верую-Истинг. Ерунду городишь. Куда же мне прикажешь идти?

1-ый Верую-Истинг. Туда! (Указывает).

2-ой Верую-Истинг.Нет, туда! (Указывает).

3-ий Верую-Истинг. Обе дороги – прямо через Пропасть Ереси и – вниз, в Долину Проклятия.

1-ый Верую-Истинг. Пожалуйста, держись в рамках приличия.

3-ий Верую-Истинг. Торжественно заявляю: то, что знаю я, – истина.

1-ый Верую-Истинг. Упрямый осёл, фанатик! Откуда ты знаешь, что это – истина?

3-ий Верую-Истинг. Много лет назад мне это сказало Наитие. Наитие, подтверди!

Наитие. Да-да, всё так и было.

3-ий Верую-Истинг. Слышал? Наитие подтверждает. А я никогда не позволял себе усомниться в том, что сказало Наитие. Пойми, истинный путь – совершенно прям. То, что показалось тебе трясиной Суеверия, на самом деле – приятная Долина Старого Обычая. Идя по ней, не заблудишься: всегда можно вывериться по церковному шпилю, который виден отовсюду. А Град – он где-то там, на холмах.

4-ый Верую-Истинг. Клянусь Аллахом, когда ты так говоришь, у меня руки чешутся – врезать тебе посохом. Такому, как ты, водить людей только в Геенну. Истинный путь указал мне великий вождь прошлого – Мухаммед. Я выучил его урок – да так, что и сейчас могу тебе преподать.

2-ой Верую-Истинг. А кто указал путь твоему учителю?

4-ый Верую-Истинг. Как это «кто»? Наитие!

Наитие. Да-да, всё так. Именно я.

4-ый Верую-Истинг. Идти нужно на восток, это правильно, но идти нужно из города, именуемого Меккой, затем следует пройти через равнину Благочестивого Обряда и идти до тех пор, пока не предстанут перед тобой минареты великого Града.

1-ый Верую-Истинг. Нет-нет, мой добрый друг. Ты человек – весьма искренний, убеждённый, – это я признаю, – но я бы не стал полагаться на твоего наставника и проводника, и, думаю, наш общий друг Наитие было – на этот раз – не в ударе, если умудрилось предложить такой маршрут.

2-ой Верую-Истинг. Ну, хорошо, а как бы ты повёл проходящую публику?

1-ый Верую-Истинг. Я бы с самого начала повёл их от ворот Крещения. Дорога оттуда – ясная, понятная, и, к тому же, я вижу, у каждого из них в руках – книга, так что если будут какие сомнения, книга всегда выведет на правильный путь.

4-ый Верую-Истинг. А кто написал книгу?

1-ый Верую-Истинг. Как кто? Наитие. Наитие, скажи!

Наитие. Да-да, книга – моя.

4-ый Верую-Истинг. И мой путеводитель – тоже ты?

Наитие. Конечно, я.

Рассудок (выступает вперёд). Можно мне сказать пару слов?

1-ый Верую-Истинг. Конечно, нет.

2-ой Верую-Истинг. А, это Рассудок, старый надоеда!

3-ий Верую-Истинг. Мы этого типа знать не знаем.

4-ый Верую-Истинг. Вот бы кому врезал: прямо руки чешутся!

Рассудок. Правда состоит в том, что вы и я разошлись в стороны много-много веков назад. Отношения наши, насколько я помню, особо дружественными не были никогда.

1-ый Верую-Истинг. Да, похоже на то.

2-ой Верую-Истинг. Мы к тебе вообще никакого отношения не имеем.

3-ий Верую-Истинг. К тому же, ты нынче так задираешь нос – выше некуда!  

4-ый Верую-Истинг. Острая сабля – вот что ты получал от моих предков!

1-ый Верую-Истинг. Да-да! Мы всегда тащили этого типа на костёр.

2-ой Верую-Истинг. А мы попросту не замечаем его: у него такие дур­ные манеры!

Рассудок. Можете жечь меня, можете не замечать, однако, я по-преж­нему здесь, и избавиться от меня вы не сможете никак. А потому – уж будьте так любезны, ответьте на пару моих вопросов. Итак?

1-ый Верую-Истинг. Задавай. Однако – чтоб ничего легкомысленного, ничего оскорбительного. Ни-ни!

Рассудок. Конечно, конечно! Я к вам, как говорится, с полным уваже­нием, – то есть, к вашим побуждениям, а не к тому, что вы со мной проде­лываете.

2-ой Верую-Истинг. Послушай, что ты имеешь в виду?

Рассудок. То, что все вы – народ вполне искренний и намерения у вас – самые наилучшие.

3-ий Верую-Истинг (язвительным тоном). Покорнейше благодарим тебя!

Рассудок. Вы могли бы принести наивысшую пользу; единственное условие – вам нужно сотрудничать со мной.

4-ый Верую-Истинг. Мошенник! Язычник!

1-ый Верую-Истинг. Да уж – такой от скромности не умрёт.

2-ой Верую-Истинг. Ты всегда был отвратительным, самодовольным ничтожеством!

3-ий Верую-Истинг. Интересно, а как бы ты сделал нас лучше, чем мы есть?

Разум. Я бы убедил вас остерегаться бесстыжего Наития. Вы что, не видите, что оно вас дурачит? Вам что, неясно, что оно выдало вам полдюжины противоречивых наставлений, и все они не могут быть правильными?

Наитие. Кощунство! Кощунство! На костёр негодяя!

1-ый Верую-Истинг. Одно наставление – правильное. Остальные – за­блуждение и обман.

Разум. Тогда – какое же наставление правильное?

Все. Моё!

Разум. Вот видите! Всяк из вас убеждён, что его друзья введены в об­ман. А вам не кажется, что в обман, скорее всего, введены вы все?

Наитие. Какая мерзость! Какое богохульство! А ведь я знало, что дыбу отсюда убрали слишком рано. Найдутся у кого-нибудь клещи для этого подлеца?

1-ый Верую-Истинг. Если бы не мы, кто бы здесь вёл путников?

Разум. Но ведь вы ведёте их в разных направлениях, и бóльшую часть времени бранитесь между собой.

2-ой Верую-Истинг. Однако же, мы, так или иначе, указываем людям путь наверх.

Разум. Совершенно верно. Вы все указываете им путь наверх, и в этом – ваша заслуга. Но вы могли бы указывать им этот путь, не играя в дурные игры и не утверждая, что туда, в Град Прекрасный, ведёт одна-единствен­ная дорога. Всякое движение наверх приводит в места, расположенные на высоте. Наитие вам здесь ни к чему. Оно лишь ссорит вас между собой.

Наитие. Какой ужас! Просто кошмар! Куда мы идём? Не стойте здесь, иначе он заразит вас. Прочь! Прочь! Он – опасен!

1-ый Верую-Истинг. Пойдёмте отсюда, друзья мои. Разговор – в высшей степени отвратный, просто с ума можно сойти.

2-ой Верую-Истинг. Вечно этот тип доводит меня до головной боли!

3-ий Верую-Истинг. Добейся он своего, мы тут все станем простыми странниками.

4-ый Верую-Истинг. И Мекка станет обычным городом, – не хуже и не лучше других. (Обращаясь к Разуму). Да проклянёт тебя Аллах, да приведёт он тебя в Долину Ада!

Семейство Верую-Истингов уходит.

Всё это время Знание было поглощено своей работой.

Разум. Привет, Знание! (Знание не отвечает). Привет, старина! (Знание не отвечает). Чёрт бы побрал этого парня: вечно он погружён в собственные мечтания! (Подходит к Знанию и трогает его за плечо).

Знание. Отойди! Мешаешь!

Разум. Э, да ты ещё и сварливый парень!

Знание. А, это ты, Разум… Я имел в виду не тебя. Тебя-то я считаю другом. Я думал, это кто-то из Верую-Истингов: я слышал, как они болтали у меня за спиной.

Разум. Что ты думаешь по поводу того, что они говорили?

Знание. У меня дел – по горло; некогда мне думать о том, что они говорят.

Разум. А я думал, отношения у вас куда как дружественнее. Так, во всяком случае, недавно говорили мне путешественники.

Знание. Не знаю, не знаю. Всё было бы прекрасно, если бы не бессовестное Наитие.

Разум. Похоже, ты любишь его не более, чем я.

Знание. Что бы я ни делал, оно поднимает крик. Оно обвиняет меня в том, что я ему противоречу. Весьма чувствительное создание, ничего не скажешь! И тогда все они переходят на его сторону. Но так получается, дорогой мой Разум, что никто из них обойтись без меня не может. Все путешественники говорят: «Как ни различны пути, которыми мы следуем, этот старый работяга делает их для нас удобнее и приятнее». Обещаний я не раздаю никогда, но семейство видит и чувствует, чем я занимаюсь. Когда старый Верую-Истинг пытается прочесть свой путеводитель в темноте, именно я даю ему электрический фонарь. Когда у него портятся глаза, – а ты знаешь, там всё семейство уже малость одряхлело, – именно я исправляю ему зрение очками. И потому они не обращают слишком большого внимания на крики Наития и, что удивительно, признают, что поняли его неправильно, что расхождения во взглядах между ними – несущественны.

Разум. Что ж, это лучше, чем быть сожжённым заживо. Во времена старика Джордано Бруно, мы с тобой, помнится, частенько горели за компанию, и сейчас, как видишь, понемногу возмещаем былые убытки. Чем ты занимаешься?

Знание. Да вот, проектировал гидроэлектростанцию: хочу осветить дорогу путникам в тёмных местах.

Разум. А куда ведёт дорога? Ты-то сам – что об этом думаешь?

Знание. Я в таких делах не разбираюсь.

Разум. Но ты, по крайней мере, знаешь, что ты существуешь?

Знание. Да ничего я не знаю! Возможно, я вообще нереален. Возможно, я – чей-то сон.

Разум. Ну, будет, будет! Веселее, дружище! Неужели вокруг тебя нет ничего основательного, надёжного?

Знание. Надёжного – ничего. Понимаешь, я привык, проникая в вещи, добираться до атома. Сейчас копаюсь в электроне. Делу не предвидится ни конца, ни края, так что, полагаю, закончится оно в эфире.

Разум. А сила, имеющая какую-то цель, она-то за всем этим – есть?

Знание. Есть, но это – чисто объективные законы, ничего более.

Разум. Законы, породившие сами себя?

Знание. Именно так.

Разум. Тогда давай условимся, что здесь, в этом пункте, мы с тобой расходимся.

Знание. Как только ты разойдёшься со мной, ты перестанешь быть самим собой.

Разум. С годами ты становишься всё догматичнее… А знаешь, старый мошенник, дай тебе волю, сколько ж ты народу сожжёшь на собственный страх и риск!

Знание. Не смеши! Просто я делаю своё дело.

Разум. Однако, ты честный, добросовестный трудяга. Несколько ограниченный, немного бесчувственный и… Это, пожалуй, всё. Тебе следует жениться на Фантазии.

Знание. Единокровная сестра Наития. Благодарю покорно: мне это семейство уже осточертело – во!

Разум. Ты сделаешь доброе дело ей, а она – тебе.

Знание. Послушай, мне нужно идти  – починить вот эту установку. Не забывай, что ты и сам довольно ограничен. А вон, кстати, и путники на подходе. Где вольтметр? Куда подевалась индукционная катушка? Благодарю. Если хочешь прогуляться со мной, пошли!

Уходят.

На сцене появляются мужчина и женщина.

Мужчина. Слава Богу, отделались от проводников. У меня от их болтовни голова трещит.

Женщина. И всё-таки, дорогой, все они указали путь наверх.

Мужчина. А мне показалось, некоторые из них двинулись вниз, под гору.

Женщина. Мы должны идти туда, куда указали они.

Мужчина. Да, женщине, похоже, нужен проводник.

Женщина. Мы заблудимся без проводника. Мне бы хотелось такого, который уверен в себе, – который не сомневается в том, что знает дорогу.

Мужчина. Думаешь, он и в самом деле не сомневается?

Женщина. Хотелось бы, по крайней мере, надеяться, что он говорит правду.

Мужчина. Я и сам привык на них полагаться. Но они так расходятся в своих указаниях, что я решил немного воспользоваться тем, что мне предлагает старый добрый Разум. Давай отдохнём у этого источника.

Женщина. Что ж, давай отдохнём. Какой, однако, тяжёлый переход!

Мужчина. Любовь помогает нам – этим всё сказано.

Женщина. Да, не будь её с нами, мне было бы совсем плохо. Всё это время любовь была нашей истинной помощницей.

Мужчина. Помнишь, однако, то бледное, печальное существо, что снова и снова пристраивалось к нам и следовало за нами по пятам?

Женщина. Ты имеешь в виду Скорбь?

Мужчина. Да, её, – Скорбь. Не думаю, чтобы она была худшим из проводников. По-моему, мы поднялись выше, когда она пристроилась к нам.

Женщина. Это правда. Меня бросает в дрожь при мысли о ней, и всё же она действительно помогла нам на нашем пути. Как бледен, как устал наш бедный малыш! (Смотрит на ребёнка).

Мужчина. Посади его здесь, среди папоротников.

Женщина. Он совсем ослаб. Отдохни, мой славненький!

Мужчина. Скорбь была с нами, когда умер наш мальчик.

Женщина. Как раз в ту ночь, когда мы сидели рядом, рука об руку, и каждый думал о горе другого, – тогда и только тогда, взглянув наверх, мы, казалось, увидели на какой-то момент просвет в облаках – и поняли, что есть на свете что-то такое, из-за чего стоило отправиться в долгий путь.

Мужчина. Да, я чувствовал это. Я видел Град. И мне показалось, что на мгновение я увидел его сияющие стены. (Смотрит на мальчика). Совсем вымотался, бедняжка! Может, разбудим его и покормим?

Женщина. Пусть спит. Покормим, когда проснётся. Я ужасно устала.

Мужчина. Любимая, всё это время ты была мне настоящей подругой. Бедные ножки, как они устали, идя рядом со мной!

Женщина. Я ни о чём не жалею: мой мужчина никогда не думал о себе.

Мужчина. Да как бы я мог, если… Э, а это кто такие?

Трое гуляк с пением проходят по тропе вниз.

Мужчина. Послушайте, друзья, а ведь вы идёте не той дорогой.

1-ый Гуляка. Что значит, «не той дорогой»? Почём ты знаешь, чёрт побери, куда мы вообще направляемся?

Мужчина. Конечно же, вы направляетесь ко Граду Прекрасному, как и все остальные.

1-ый Гуляка. Ничего подобного. Мы уже поиграли в эту игру, да, видишь, ничего не вышло. Нет, нет, мой друг, ты можешь карабкаться ввысь, взыскуя чего-то, что спрятано в облаках сказочной страны, – а нам дай что-нибудь понадёжнее.

2-ой Гуляка. Вот-вот – именно. Что-нибудь понадёжнее. Что толку говорить о том, что находится где-то вдалеке? Мы хотим наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Один Град удовольствия там, на равнине, стоит многих Градов Прекрасных на вершине горы. Пошли, ребята!

3-ий Гуляка. Посмотрите на себя, ведь вы оба явно устали. И немудрено: ведь вы всё время идёте в гору. Куда легче – под гору, вместе с нами.

Мужчина. Однако же, вы снова должны будете вернуться.

1-ый Гуляка. Ох, и надоел же мне этот тип! Совсем уморил. Пошли, ребята! Там, внизу, мы отлично проведём время.

Мужчина. Нет-нет, пожалуйста, не делайте глупости! Ведь вы уже так далеко зашли. Всё равно, рано или поздно, вы достигнете вершины. Какой смысл идти вниз, когда потом снова придётся идти наверх?

1-ый Гуляка. Да, придётся. Но то – в будущем. К чёрту будущее! Мы-то – в настоящем.

2-ой Гуляка. Знаешь, а ведь в том, что говорит этот парень, что-то есть. Подумай: мы отправились в путь вовсе не для того, чтобы приятно провести время, не так ли? Мы отправились для того, чтобы достичь вершины.

3-ий Гуляка. Выпить бы чего-нибудь, и – вниз. Пойдём, Джек, если уж пошёл.

2-ой Гуляка. Нет, ребята; думаю, я опять пойду в гору. Помнится, матушка мне говаривала…

1-ый Гуляка. Да иди ты со своей матушкой! Пошли, Том. А этот слюнтяй – пусть остаётся здесь, если ему хочется.

Двое Гуляк спускаются вниз.

2-ой Гуляка медленно поднимается в гору.

Мужчина. Бедняги! А ведь я и сам до этого был внизу.

Женщина. Да, мы все прошли через это, и каждый получил свой урок.

Входит Скорбь и, никем не замеченная, садится сзади на скалу.

Мужчина. Тебе уже немного лучше, дорогая?

Женщина. Да, да, и если только наш маленький человечек отдохнул, мы скоро сможем продолжить путь.

Мужчина. Ты помнишь, дорогая, когда мы потеряли дорогу, и была кромешная тьма, когда мы перебирались через великое болото Сомнения, я сказал тебе, что наш лучший проводник – наш мёртвый маленький сын, который стоит у меня перед глазами?

Женщина. Да, я тоже видела его.

Мужчина. Я спросил об этом старое доброе Знание. И услышал в ответ: «Это невозможно!»

Женщина. Да, но когда ты спросил его во второй раз, в ответ прозвучало: «Сказать по правде, не знаю!» Сначала мы думали, что здесь не обошлось без Фантазии. Но когда до Знания дошло, что нашего мальчика мы видели оба, и Фантазии рядом не было в помине, наш добрый друг отнёсся к тому, что произошло, более серьёзно.

Мужчина. Да, но с той поры я вижу нашего мальчика снова и снова. Он по-прежнему жив, он ведёт нас в Град Прекрасный: здесь, в этих местах, он нашёл собственный путь. (Озирается вокруг). А кто это – там?

Женщина. Похоже, это Скорбь.

Мужчина. Я боюсь этой женщины. Как хочется, чтобы она отстала от нас!

Женщина. Но она помогала нам при восхождении. Давай пригласим её к источнику.

Мужчина. Пожалуйста, будьте любезны, присоединяйтесь к нам!

Скорбь выступает вперёд и садится у источника.

Женщина. Бедная вы, бедная! Впрочем, когда-нибудь и вы достигнете Града, не так ли?

Скорбь. Нет, там для меня места нет. Моё место – на пути к нему. Вы всегда найдёте меня здесь.

Женщина. Все вас избегают, каждый вас боится.

Скорбь. И всё же те, кто со мной познакомился, продвигаются лучше, чем те, кто меня не знал.

Мужчина. Да, мне знакомы люди, которые говорят, что они никогда не встречались со Скорбью, и это люди, которых я не желаю видеть среди своих попутчиков. Сердца их суровы и не способны сочувствовать. А теперь, дорогая, если ты отдохнула, мы должны идти.

Женщина. Да, дорогой, мы должны идти. (Направляется к ребёнку). Ах, Джон, Джон, наш мальчик – мёртв!

Мужчина. Господи! Бедная, бедная моя жена!

Женщина. Джон, дорогой, это разобьёт твоё великое сердце!

Обнимают друг друга и плачут.

Скорбь благословляет их и медленно уходит.

Мужчина. А ведь это самый тёмный переход из всех, что были на нашем пути. Посмотри, какое над нами чёрное небо!

Женщина. Однако, тропу, что лежит перед нами, я уже вижу яснее.

Мужчина. Да, да, посмотри, как гуляют ветры вокруг склона холма. И ещё, посмотри: вон они, Башни Града. Никогда ещё мы не видели их так ясно. Пойдём, пока дорога свободна.

Женщина. Но разве мы можем оставить нашего ребёнка?

Мужчина. Подумай ещё об одном. Вон он, стоит перед нами на нашем пути. Теперь у нас двое проводников, – не один. Вперёд, моя отважная спутница, вперёд!

Они накрывают ребёнка плащом и, выйдя на дорогу, поднимаются в гору.

© Перевод Евг. Фельдмана (28.02.-6.03.2007)

Источник: Все переводы Евгения Фельдмана на сайте Английская поэзия