Ни луны, ни звезд... Ни контуров, ни силуэтов, ни одной мало-мальски светлой точки... Всё утонуло в сплошном, непроницаемом мраке. Глядишь, глядишь и ничего не видишь, точно тебе глаза выкололи... Дождь жарит, как из ведра... Грязь страшная...

По проселочной дороге плетется пара почтовых кляч. В таратайке сидит мужчина в шинели инженера-путейца. Рядом с ним его жена. Оба промокли. Ямщик пьян как стелька. Коренной хромает, фыркает, вздрагивает и плетется еле-еле... Пугливая пристяжная то и дело спотыкается, останавливается и бросается в сторону. Дорога ужасная... Что ни шаг, то колдобина, бугор, размытый мостик. Налево воет волк; направо, говорят, овраг.

-- Не сбились ли мы с дороги? -- вздыхает инженерша. -- Ужасная дорога! Не вывороти нас!

-- Зачем выворачивать? Ээ... т! Какая мне надомность вас выворачивать? Эх, по... подлая! Дрожи! Ми... лая!

-- Мы, кажется, сбились с дороги, -- говорит инженер. -- Куда ты везешь, дьявол? Не видишь, что ли? Разве это дорога?

-- Стало быть, дорога!..

-- Грунт не тот, пьяная морда! Сворачивай! Поворачивай вправо! Ну, погоняй! Где кнут?

-- По... потерял, ваше высоко...

-- Убью, коли что... Помни! Погоняй, подлец! Стой, куда едешь? Разве там дорога?

Лошади останавливаются. Инженер вскакивает, нависает на ямщицкие плечи, натягивает вожжи и тянет за правую. Коренной шлепает по грязи, круто поворачивает и вдруг, ни с того ни с сего, начинает как-то странно барахтаться... Ямщик сваливается и исчезает, пристяжная цепляется за какой-то утес, и инженер чувствует, что таратайка вместе с пассажирами летит куда-то к чёрту...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Овраг не глубок. Инженер поднимается, берет в охапку жену и выкарабкивается наверх. Наверху, на краю оврага, сидит ямщик и стонет. Путеец подскакивает к нему и, подняв вверх кулаки, готов растерзать, уничтожить, раздавить...

-- Убью, ррразбойник! -- кричит он.

Кулак размахнулся и уже на половине дороги к ямщицкой физии... Еще секунда и...

-- Миша, вспомни Кукуевку! -- говорит жена.

Миша вздрагивает и его грозный кулак останавливается на полпути. Ямщик спасен.