Хозяйка рылась с артелью на огороде, когда прибежала ее племянница и сказала, что пришли в квартиру какие-то люди и требуют хозяев.

-- Господи боже мой, что им нужно-то?

-- Уж не обмеривать ли комнаты пришли? -- сказала соседка.

-- Спаси, царица небесная... К нашим соседям пришли с рулеткой, обмерили, а потом выселили. Кубатура, говорят, не сходится.

-- Вот, вот, все про кубатуру про эту говорят, чтоб она подохла!

-- А, может, с обыском? Не прячь ничего, а то хуже: все отберут.

-- Вот до чего запугали, ну, просто...

Хозяйка, вытирая о фартук руки, тревожно пошла к дому. У порога стояли, дожидаясь ее, трое молодых людей.

-- Вы хозяйка?

-- Я...-- сказала та, испуганно глядя то на одного, то на другого.

-- Позвольте осмотреть квартиру.

Хозяйка с испуганным лицом открыла дверь. Все вошли. В это время с огорода с растрепавшимися волосами прибежала прачка и испуганным шепотом успела сказать хозяйке:

-- Мандат спроси...

Хозяйка растерянно оглянулась и, нерешительно продвинувшись вперед, только было хотела спросить мандат, как один из пришедших молодых людей в кожаной куртке сказал товарищу:

-- Рулетку взял?

-- Взял,-- отвечал тот.

Хозяйка побледнела и, в растерянности оглянувшись на стоящий в дверях любопытный народ, попятилась к двери.

-- Вот это было налетела...-- сказал кто-то негромко в сенях.

-- Теперь пропала.

Хозяйка еще тревожнее оглянулась в ту сторону, откуда было сказано, потом, как бы желая загладить свою вину, выразившуюся в намерении спросить мандат, сказала, обращаясь к молодому человеку в кожаной куртке, который был, очевидно, главным:

-- Может быть, выслать народ-то, батюшка?

-- Пусть остаются: чем больше народу, тем лучше. Меряй стену,-- сказал он товарищу.

Тот размотал рулетку и стал мерить. Хозяйка со страхом смотрела на рулетку.

-- В этом сундуке что у вас? -- спросил главный.

-- Белье, батюшка, тут ничего окромя белья нету...

-- Откройте!

-- Вот только еще мыла два кусочка положила вчера, да мучицы...

-- Откройте! Сами увидим, что вы тут положили.

Хозяйка открыла сундук.

-- А сахар зачем тут? -- спросил, строго нахмурившись, главный.

-- Да это я, батюшка, два фунтика положила от мышей.

-- Когда положен?

-- Вчера... нет, третьего дня.

-- Меряй сундук,-- сказал главный, обращаясь к товарищу с рулеткой. Тот удивленно взглянул на приказывающего, но сейчас же стал мерить, покрутив головой и сказавши про себя: "Черт ее что..."

-- Кладовые показывайте!

-- А сундук-то, батюшка, останется? -- робко спросила хозяйка.

-- Сундук при вас останется,-- отвечал главный.-- Можете его держать сколько угодно.

Пошли осматривать кладовые.

Осмотрели там два сундука, причем хозяйка все загораживала один. Но и его приказано было открыть. В сундуке был сахар, белая мука... Хозяйка, держась за сердце, стояла, побледнев, и ждала результатов.

Все затаили дыхание.

-- Сейчас скажет "забирай",-- и крышка,-- послышался сзади голос соседки.-- Спаси, царица небесная...

-- Ничего, это подходит,-- сказал главный, закрывая крышку сундука.

Хозяйка торопливо подняла глаза к потолку и, облегченно вздохнув, перекрестилась.

-- А этот обмеривать не будете?

-- Нет, на глаз видно.

-- Это, значит, ничего, батюшка, подходит? -- спросила она робко, не потому, что не расслышала, а от радости, как бы желая показать, что она так чиста и невинна сердцем, что не боится переспросить.

И когда главный ответил, что подходит, она в приливе неудержимой радости почувствовала потребность уже самой показать даже то, чего и не спрашивали:

-- Вот сюда, батюшка, вот еще сундучок осмотрите. Тут у меня посуда есть, серебро, только немного, конечно, что сама своими мозолистыми руками добывала.

-- И это подходит,-- сказал главный.

-- Да к чему подходит-то, спроси,-- сказал тихо сосед. Но хозяйка досадливо отмахнулась от него и опять украдкой перекрестилась.

-- Господи батюшка, а уж мы так напуганы, все приходят какие-то неделикатные, каждый фунт сахару отбирают.

-- После нас ничего уж не отберут. Держите все, что мы осмотрели, и никуда не прячьте и не перепрятывайте.

-- Спасибо, батюшка.

-- Благодарить не за что. Мы исполняем долг и только. Какие жильцы в квартире? Прислуга есть?

-- Что вы, что вы, какая прислуга,-- воскликнула испуганно хозяйка,-- я всю жизнь своими руками...

-- Ладно, сами служите?

-- Нет... то есть да... У меня и все служат.

-- Все?.. Значит, нетрудового элемента нет?

-- Нет, нет, боже избави...

-- Смотрите, приду завтра днем проверить. Если до пяти часов кто-нибудь дома окажется, тогда... Ну, все, кажется.

-- Коза есть еще, батюшка.

-- Коза не подойдет,-- сказал главный, подумав.

-- Отчего, батюшка... Все же держат... налог заплатила...-- говорила, побледнев, хозяйка.

-- Впрочем, все равно. Где она?

Осмотрели и козу.

-- Ну, слава тебе господи,-- говорила хозяйка по уходе молодых людей.-- Все, говорят, подошло.

-- Да к чему подошло-то? -- спросил опять сосед.

-- Это уж их дело.

На другой день около дома был переполох. Вся квартира была обокрадена.

Побежали искать хозяйку, нашли на огороде. Но она, увидев людей, почему-то бросилась от них и убежала.

-- Уж не умом ли помешалась? -- сказал сосед.

-- Ей кричат, что обокрали, она ничего не понимает и твердит, чтобы уходили: пяти часов еще нет. За коим чертом ей пять часов понадобилось?

Когда она пришла и увидела, в чем дело, то схватила себя за волосы и осталась в таком положении.

-- Взяло дюже здорово,-- сказал сосед.

-- Мандат надо было спросить.

-- Она и хотела спросить, а они рулетку вынули. Ну, она и прикусила язык.

-- Все, говорят, подошло,-- сказал сосед, взяв себя за бороду.-- Да к чему подошло-то? Вот вся суть-то в чем была.

-- Сама, окаянная, все показала,-- сказала наконец хозяйка с тем выражением, с каким причитают над умершим сыном, причиной смерти которого считают себя.-- Пять часов на огороде высидела.

-- А что ж козу-то не обмеряли? -- спросил сосед, подмигнув.

-- На глаз прикинули,-- сказала прачка.-- Ах, головушка горькая! Чиновники приходят, их за жуликов принимаешь,-- попал! Жулики пришли, их за чиновников принял. Опять попал. Вот жизнь-то заячья!

1925

Источник: az.lib.ru