| |||
Пантелеймон Сергеевич Романов. Гайка • Все авторы -> Пантелеймон Сергеевич Романов. Пантелеймон Сергеевич Романов. Гайка На вокзальной платформе, заваленной узлами, мешками и прочей пассажирской рухлядью, сидел и лежал народ, дожидавшийся поезда. -- Когда поезд придет? -- спросил, войдя на платформу, рабочий с сундуком и чайником через плечо. -- А черт его знает,-- неопределенно отвечал малый в картузе, к которому он обратился. -- Вот дьявола-то...-- сказал раздраженно рабочий, оглядываясь по сторонам. -- Мы, батюшка, третий денечек тут сидим,-- проговорила старушка в туфлях и шерстяных чулках,-- балакали вчера, что должен быть поезд беспременно, знающий человек говорил, да вот, знать, не угадал. -- Придет, бог даст...-- сказал сидящий рядом с ней на мешках лохматый мужичок в накинутой на плечи без рукавов шубенке. Рабочий, не слушая, смотрел по сторонам. -- А это какой поезд? -- Это в другую сторону, батюшка, третий звонок давно пробил, да гайку, говорят, какую-то на паровозе потеряли. -- Чего стоим? -- кричали из окон стоявшего поезда пассажиры. -- Гайку не найдут никак... -- Растерялись, на весь поезд одна гайка... голь несчастная. -- Ехать не едет, а вылезть по своему делу боишься -- уйдет,-- говорила растрепанная женщина в расстегнутой кофте, с нечесаными волосами, выглядывая на обе стороны из вагона.-- Звонки-то еще будут? -- спросила она у проходившего толстого кондуктора. -- Сколько ж тебе звонков еще надо, пробило три, ну, и сиди, жди. -- Им и трех мало...-- сказал какой-то веселый мужичок в лапотках, с ножичком на поясе, свертывавший папироску. -- Голубчики, идет!..-- закричал как зарезанный малый в картузе и бросился в вокзал за вещами. Вся платформа зашевелилась. -- У меня как сердце чуяло, что придет,-- сказала старушка в туфлях, торопливо собирая свой мешок.-- Как-то теперь, господь даст, сядем. -- На каком пути остановится? -- кричали разные голоса. -- На втором пути, за этим поездом,-- спокойно сказал толстый кондуктор, махнув рукой в сторону второго пути. Все озадаченно остановились перед загородившим дорогу поездом. -- Вот этот тут черт застрял еще на дороге... Скоро ли тронетесь-то, окаянные! Стоят поперек дороги, и неизвестно что, не то в обход иттить, не то ждать. -- Сейчас уедут, им только гайку найтить,-- сказал, подмигнув, веселый мужичок. Вдали засвистел паровоз. Пассажиры вдруг, точно спасаясь от кого-то, бросились к своим мешкам и сундукам рассыпной толпой в обход и под колеса стоявшего на пути поезда, потерявшего гайку. -- Куда вы, оглашенные, под поезд лезете! -- кричали на них из окон.-- Трогаемся сейчас, подавим всех. -- А вы что тут распространились на самой дороге? Зимовать, что ли, собрались? Лохматый мужичок необычайно проворно пролез по головам ломившихся на площадках людей и сел на краю крыши, спустив вниз ноги в лапотках. -- Что на голову становишься! -- сказал, поглядев на него с усилием вверх, рабочий, который ухватился рукой за железную скобку через плечи других и висел на ней. -- Пройтить негде было, батюшка,-- сказал мужичок и, увидев барахтавшуюся внизу в общей свалке старушку, закричал: -- Эй, тетка, тетка, на тебе, хватайся за подпояску. Держись, тащить буду. Ну, вот... -- Эй, кто там опять?! Тьфу! Что за дьяволы, сказано -- не лазить по головам! -- закричал вне себя рабочий, когда старуха покрыла его голову своей юбкой. Малый в картузе тоже вскочил на крышу и, стоя у края, кричал: -- Выше господ залезли! Старушка, отдышавшись, устроилась около трубы. -- Ну, вот, и слава тебе господи, сели. Только с непривычки дюже высоко. -- Обтерпишься... Пришедший поезд дал свисток и дернул один раз, потом другой, потом медленно попятился назад. Все затаили дыхание. -- Только бы с места взял. -- Самое главное... а там разойдется, бог даст,-- говорили на крышах. Наконец паровоз часто запекал, медленно тронулся, шипя на обе стороны паром, выпускаемым из паровоза низко по земле, и увозя вагоны, платформы, груженные лесом и облепленные народом. Малый в картузе стоял посредине крыши и кричал на поезд: -- Пошел, пошел, разгоняй, разорви его утробу! -- А ездить как будто похуже стало,-- сказал лохматый мужичок,-- взбираться дюже трудно. -- Зато спокоен... -- Про это никто не говорит. Висевший внизу на площадках народ недоброжелательно поглядывал на крыши. -- И прежде были господа, и теперь господа,-- сказал какой-то мужичок, посмотрев снизу на сидевшего на крыше солдата с револьвером. -- Расселись там на хороших местах-то,-- сказала злобно какая-то баба с молочным жбаном, прилипшая внизу к дверной скобке. Вдруг поезд, тяжело поднимавшийся на подъем, неожиданно рванул вперед и остановился. -- Ой, мать честная,-- раздалось с крыши,-- вот было чебурахнул-то! -- Держись, время такое... -- Что стал? Ай потеряли что? -- Должно, силы нету. -- Вот и опять станция,-- сказал веселый мужичок.-- Тут бы по всей линии трактиров настроить, в самый раз было бы. -- Что же вы, дьяволы, сидите! -- закричал шедший от паровоза кондуктор,-- видите, машина не берет, не можете слезть?.. -- И так вывезет!..-- крикнул, стоя на крыше, малый в картузе. -- "И так вывезет"... что ты на лошадь, что ли, засел, болван не понимающий. Слезай к чертовой матери! -- Под горку идет хорошо, а вот как навзволок, так мука с ним одна. Все сошли на насыпь. Поезд постоял с минуту на месте, подергался судорожно и пошел назад... -- Матушки! Куда ж это он? -- За картошкой поехал... гайку не потеряй!..-- крикнул вслед машинисту веселый мужичок. -- Ежели спешить некуда, еще ничего,-- можно и подождать. -- Да, подождать. Хорошо вам на крыше-то,-- злобно сказала баба с жбаном,-- а тут все молоко розлили, да еще проквасишь его, покуда довезешь. -- А ты пешком иди, баба молодая, чего машину зря мучаешь,-- сказал веселый мужичок. -- Только вот оскаляться и умеете... -- Пошел!..-- крикнул кто-то. Несколько человек бросились наперерез к поезду и с озверелым видом, работая локтями, стали пробиваться на крышу. -- Ах, дьяволы, опять самые хорошие места займут. -- Садись, не зевай! Черт вас побери, окаянные. Разинули рты! -- крикнул кондуктор. -- А мы думали -- остановится. -- Останавливайся для вас, а потом опять сначала разгоняй. Вот бестолочь-то окаянная, ну, никак к порядку не приучишь. Весь свет обойди, другого такого народу не найдешь. Старушку затерли, и она, потеряв туфлю, успела только повиснуть на подножке. Лохматый мужичок, опять раньше других вскарабкавшийся на крышу, увидев старушку внизу, крикнул ей: -- Висишь, тетка? -- Вишу, батюшка, слава богу. И она о плечо поправила съехавший на глаза платок, так как обе руки ее были заняты держанием за скобку... Поезд пошел, прибавляя ходу. А сзади бежали, спотыкаясь, с мешками, и испуганно махали руками те, кто не успел на ходу прицепиться. -- Догоняй, догоняй, тетка! -- кричал малый в картузе, держась за трубу, как за мачту.-- Ах ты, мать честная, вот так подвезли тетеньку! Какой-то человек в бабьей кофте посмотрел на оставшихся и сказал: -- Ну, беда теперь с плохими ногами. -- Тут и с хорошими голову потеряешь. -- Вот как народу поскидает побольше, все, может, лучше пойдет. -- И то как будто расходиться стал. -- Разойдется... Тут под горку. Все замолчали и, оглядывая свои мешки, стали прочнее усаживаться. -- ...Не тяни за плечо...-- раздался голос снизу, где висели, как виноград, люди на подножках. -- Потерпишь, что же мне, оторваться, что ли...-- сказал другой голос. -- О, господи батюшка, того и гляди, руки оборвутся. А тут этот домовой разогнался.. Куда его леший так понес? Холера проклятая! -- На кульерском едем! Поезд, шедший под уклон, все прибавлял ходу и наконец так разошелся, что поднял за собой целый ураган крутившихся в воздухе бумажек и пыли. Вагоны дребезжали и ныряли из стороны в сторону. Разговоры на крышах прекратились. Пассажиры притихли и, как гонщики, плотнее надвинув шапки и сощурив глаза, смотрели вперед. -- Куда его нечистые разнесли! -- Эй, куда ты так расскакался! Головы, что ли, сломить всем хочешь! -- кричали с крыш машинисту. -- "Расскакался",-- передразнил с тормоза угрюмо кондуктор, стоявший, как в метель, с поднятым от пыли воротником шинели.-- Что ж он изделает, когда тормоза не действуют? Не понимает ни черта, а тоже глотку дерет. -- А тут какого-то черта догадало еще крышу полукруглую сделать. Ухватиться не за что. -- Что ж они не могли хоть какие-нибудь держалочки устроить? -- Нешто они об публике думают!.. Впереди показался полустанок. Кондуктор схватился было за тормоз, покрутил несколько времени, потом плюнул и махнул рукой. Поезд пролетел мимо платформы. Стоявшие плотной стеной на платформе люди сначала удивленно смотрели, потом стали испуганно махать руками и кричать: -- Стойте, стой! Куда же вы? Нас-то захватите! -- Никак не могим, гайка на отделку развинтилась! -- крикнул веселый мужичок. А малый в картузе, подняв вверх руку, точно у него был кнут и он скакал на лошади, кричал во все горло: -- Шпарь, шпарь его! Вот как распатронили! Поезд, далеко прокативший за полустанок, наконец остановился. -- Ну, нет, это уж бог с ним, с этим удобством,-- сказал человек в бабьей кофте, лежавший на животе около трубы, обхватив ее обеими руками: -- лучше уж внизу тесноту потерпеть да живым остаться. А то сейчас чуть-чуть не стряхнуло. -- Да, на крыше хуже,-- сказал лохматый мужичок, протирая обеими руками глаза и сплевывая.-- Пыль очень, и сердце с непривычки заходится. -- У вас там, у чертей, наверху заходится, а вы попробовали бы тут пошли, повисели,-- раздался снизу озлобленный голос бабы с молочным жбаном.-- А то расселись там, как господа. -- Ну, вы, что же там ждете? -- К подъезду, что ли, прикажете подавать! -- крикнул кондуктор на пассажиров, озадаченно стоявших на платформе полустанка. Те, схватив свои мешки, испуганно бросились к поезду. -- Вот окаянный народ-то, каждому объясняй да еще по шее толкай, а чтоб самим к порядку привыкать, этого -- умрешь, не добьешься. 1923 Источник: http://az.lib.ru/ Не пропустите: • Пантелеймон Сергеевич Романов. Тяжелые вещи (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. В темноте (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Итальянская бухгалтерия (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Спекулянты (рассказ) • Пантелеймон Сергеевич Романов. Экономическая основа (рассказ) Ссылка на эту страницу: |
|
||
©Кроссворд-Кафе 2002-2024 |
dilet@narod.ru |