1724 год. Осенью царь Петр Алексеевич собирался ехать в Шлиссельбург, на традиционные празднества по случаю годовщины овладения этой крепостью в дни "шведской войны". Сказал своим приближенным - как будто скомандовал:

- Оттуда поедем на Олонецкие заводы, а с заводов - в Старую Руссу, в солеваренный район. На обратном пути, возвращаясь в столицу, обязательно будем у Миниха, на Канале Ладожском. Царь тогда не мог знать, что эта встреча с генералом будет одной из последних.

* * *

В справочниках ХVIII - ХIХ веков можно прочитать следующее:

"Балтика или, собственно Балтийское море образовалось около 4000 лет назад, а его название у геологов было таким: "Древнебалтийское". Поднятие суши произошло в районе Ладоги современной. Оказавшись отрезанным от моря, Ладожское озеро стало переполняться. Воды Ладоги, выйдя из берегов и затопив часть суши на южном побережье и долину реки Мги, подошли к реке Тосне. Здесь происходил прорыв водораздела, отчего остались Ивановские пороги. Ладожская водяная масса пошла по уже готовому руслу Тосны и добежала до Финского залива. А было это 4500-4000 лет назад. Значит, река Нева, на которой возник град Петров - Петербург, геологически сравнительно молода. Она значительно моложе таких рек, как Тосна, Мга, Славянка, Ижора. Значит ли это, что древний человек был свидетелем рождения реки Невы с дельтой?.."

Неизвестно, знал ли Миних все эти подробности и докладывал ли в Петербург о своих расчётах, но за прокладку Ладожского канала - вдоль одноименного озера - он взялся очень активно.

"Понеже (так как) всем известно есть, - писал Петр I Сенату, - какой убыток общенародный есть сему новому месту (Петербургу) от Ладожского озера, чего для него необходимая нужда требует, дабы канал от Волхова в Неву был учинён, к которой работе, ежели даст Бог мир, намерение наше есть, чтобы оною всею армиею справить, но сие ещё безизвестно, а нужда челобитчик неотступный, того ради подлежит резолюции взять, хотя и не будет мира, дабы оную работу, яко последнюю главную нужду сего места немедля начать ..." (Орфография оригинала сохранена).

По некоторым данным, самое раннее упоминание о попытках "рытья" канала на Ладоге относится к 1710 году. Почему вдруг, не в самый подходящий момент (тогда шла Северная война), не имея резервов в казне, правитель России решился на такой шаг как прокладку канала? Ответ прост: царь хотел избежать плавания судов по Ладожскому озеру, так как на озере сильно штормило, особенно осенью. А водный путь был крайне нужен! На начальном этапе строительные работы поручили возглавить генерал-майору Писареву. Царь Пётр Алексеевич предполагал соединить Волгу с Невой, прорыв ещё водораздел между реками Вытегрой, впадающей в Онежское озеро, и Ковжей, впадающей в Белоозеро, и таким образом, наметил сеть осуществлённой уже в девятнадцатом веке Мариинской водной системы.

Итак, планы были обширными. Далее намечались работы по соединению каналами Белого моря с Балтийским и планировалась целая сеть каналов, соединяющих Окский бассейн с бассейном Западной Двины. Конечно, такую работу осуществить за короткие исторические сроки было почти невозможно. Эти планы так и остались планами, а после смерти Петра обо всём этом просто "забыли". Из шести задуманных и спроектированных при Петре каналов был завершен только один - Ладожский. Освоение Северных земель шло тяжело. Понимая важность задуманных царем планов, ближайший его советник Яков Брюс предложил Петру переподчинить Канал генералу Миниху. Царь задумался над его словами.

Сергей Александрович Князьков (1873-1920 гг.), видный отечественный историк, автор трудов по истории Московской Руси и эпохи Петра I приводит в своей книге следующий эпизод:

"Народные предания Олонецкого края сохранили живое воспоминание о том, как царь с партией искателей верст 200 без малого днем и ночью двигались по зыбям и болотам, по горам и водам, по мхам дыбучим и лесам дремучим; лес рубили, клади клали, плоты делали. Десять дней бродил раз царь по лесам и болотам, осматривая местность, по которой должен был пройти намеченный на карте канал, ночевал в шалаше из древесных ветвей или в хижинах звероловов и лесных добытчиков":

К Миниху "на стройку" как-то приехал "доброжелатель" из приглашенных на время иностранцев. Видимо, генерала он видел в первый раз. Приехал "поглазеть" - что за канал? Что за чудо?

- Господин генерал мог с честью служить ещё в Варшаве или Дрездене. В Саксонии нет таких труднопроходимых мест, нет таких болот на пути. А на европейских дорогах порядок.

Миних промолчал. Казалось, пауза затянется. Но, подписав и, дочитав несколько листов каких-то бумаг, он резко повернулся к говорившему с ним человеку.

- Мне знакома ваша внешность. Где мы могли встречаться?- Теперь наступила очередь замолчать тому, кто первым и так бесцеремонно завёл разговор.

- Я понимаю вас, и ваши мысли. Для многих европейцев русский Север хуже самых страшных, непроходимых мест Африки или Азии ...

- Но, мой генерал, Россия и есть самая Азия, - речь Миниха была прервана сильным восклицанием, - это поднять нефосмошно! Это софершенно бесхултурно и софсем не логишно, - иностранец занервничал и говорил уже с явным акцентом.

- Поднять можно, а вот понять, откуда берутся силы у русского человека, трудно. А ведь своими силами поднимают, рабов-то у них нет. Вот они какие, русские люди! - Миних очень не любил, когда в беседе его кто-то перебивал, но сейчас он как будто смягчился, поймав на себе взгляд оторопевшего собеседника.

Не повышая голоса, он продолжал:

- Невская вода холодна, Ладожское озеро, питающее Неву глубоко, даже за лето не прогревается. В самом граде Петербурге всего чуть больше двухсот дней в году - тёплые. А морозы, какие в здешних местах морозы!

(По статистическим данным особенно холодной была зима 1739-1740 годов: температура опускалась до минус 45°).

* * *

А как всё это начиналось? До наших дней дошли анек-дотические рассказы о Ладожском строительстве.

Строил канал Пётр. Мужиков поторапливал.

- Скорее! На водку будет!...

Мужики к водке приохотились. Вот тогда и пить стали. (Давно уж это было, подумай-ка, когда, Великий Петр жил). Сами потом клялись: "Ведь всё запустело дома, а мы на канале что заработаем, то и пропьём!"

Так Пётр канал строил.

Несмотря на большое напряжение народных сил, огромные бюджетные расходы, работы шли очень медленно.

Полтавский герой, генерал Брюс напомнил царю о Минихе, одном из лучших специалистов по гидротехническим работам в Европе. А Миних, узнав о приказе представить расчеты, высказался так:

- Уровень воды в озере постоянно меняется, надо учитывать это при строительстве канала.

Миних, опытный и сведущий в законах гидравлики, нашел различие в повышении и понижении уровня воды. Оно было, конечно. Но не достигало более трех футов (1 фут = 30,5 см).

Он лично посетил район канала и исследовал там всё, что было нужно для доклада на высочайшее имя. Тогда "слуги государевы" создали комиссию, участники которой совершенно не учитывали особенностей местных рек и не брали в расчет рельеф местности. Эти знатоки (Григорий Григорьевич Писарев тоже там присутствовал) доказали, что прорытый участок 12 верст (верста примерно равна 1 км) надо сохранить в прежнем состоянии, а остальные 92 версты прокладывать русло, при этом подняв уровень на 2 аршина (равен 0,7 м) над обычным и только на 1 аршин глубже воды в озере. Это для того, чтобы поднять уровень воды и кроме того, 2-й отрезок канала построить между двумя шлюзами.

Миних с этими доводами категорически не соглашался!

- Небольшие речки, - считал он, - не способны наполнить канал водой. Они настолько мелководны, что канал за летний период может потерять нормальный уровень. А это не даст возможность судам плыть по каналу. В тот период обиженного Писарева и его сторонников активно поддерживал сам князь Александр Данилович Меншиков.

Дело по такому важному вопросу как "Ладожское строительство" было передано в Сенат. Сюда же были приложены перерасчёты Миниха. Григорий Фёдорович Долгорукий, "знакомец и бывший приятель", предупреждал его письменно: "Нет необходимости бояться гнева государя Петра Алексеевича. А приглядитесь лучше к вельможе Григорию Писареву. Клевета и оговоры от него весьма возможны".

Ответ Миниха был сдержанным, даже кратким. В письме он благодарил своего варшавского товарища за дружеское внимание, а в конце приписал следующее: "Если канал поведётся так, как хочется Писареву, то он никогда не будет окончен".

Миних смело заявлял вельможам:

- Пусть сам великий государь посмотрит на все собственными глазами - и тогда скажет, кто будет прав!

Эти речи незамедлительно были переданы императору.

И вот осенью 1723 года должен был окончательно решиться вопрос о канале на самом высоком уровне. Известно, что Пётр I уже тогда искренне симпатизировал Миниху. И он отправился в район канала, как обычно, желая разобраться во всем лично. Бурхард Миних, как преданный служака, сопровождал царя по болотам и бездорожью.

- Государь Петр Алексеевич, нельзя вести канал от семи до девяти футов выше обычного уровня воды, - не боясь даже гнева царского, он убеждал высокого гостя в своем мнении.

Там же, конечно находился Писарев, который всеми силами пытался повернуть ход событий в свою пользу. Доходило до того, что он и "сочувствующий и радеющий" ему лейб-медик Блументрост пытались воспрепятствовать движению комиссии к месту, назначенному для осмотра.

Оставшись с глазу на глаз с Минихом, Петр сказал на голландском, вполголоса, потрепав слегка его по плечу:

- Я вижу, какой вы достойный человек!

Тут в дело как раз и вмешались "истинные царевы слуги"! Самое время им - помешать добрым планам.

Бывший доктор Лейпцигского университета Блументрост резко обратился к генералу:

- Послушайте, господин Миних! Вы сегодня отважились на опасные дела. Вы тащите государя в путь, когда он слаб, а такой путь совершать ему надобно верхом на коне, да и то с большим трудом. Но если вдруг, мой любезный граф Миних, что-то не понравится царю, то для вас это будет большим огорчением!

- И вы меня послушайте. Вот говорят вы медик искусный. А я тоже в своем деле - не последний человек. Государь рассудит. И бог в помощь всем нам.

В свою очередь царь, отклонив все уверения, слегка посмеявшись над своим неокрепшим после простуды здоровьем, всё-таки прибыл к месту работ, где пешком, а где в конном строю. Этот его поход с Минихом по балтийским топям мог многое решить: как вести постройку канала, как службу служить генералу-иностранцу. Но генерал знал, что надобно говорить монарху:

- Ваше величество! Выслушать прошу доклад краткий.

- А и не краткий даже, и то полезно будет слушать.

- По изучению и подсчётам так должно: вся начатая работа на 12 вёрст до Белозёрска должна измениться. Это большие расходы из казны. И если на то воля государя есть, то план надобно изменить. Нельзя иначе.

Недолгое молчание Миниха как будто не удивило царя.

- Мы слушаем. Вы, генерал, можете говорить смело.

- И если, Ваше величество того не увидит сам, то партия начальника Писарева будет доказывать, обманом говоря о напрасных переменах, о потраченных казённых деньгах, и добавить могут Вашему величеству ещё о том, кто будет работами заведовать, что пропадёт он!

Дословно ответ императора не сохранился до наших дней. Известно лишь, что стремительный не по возрасту Петр соскочил с лошади, лег животом на землю неожиданно стал показывать рукой начальнику Писареву, приговаривая сердито:

- Берег канала не по одной линии идет, и дно видишь ли, не везде равной глубины. Да и заметна кривизна без всякой нужды. И плотины не построены! - Тут он потихоньку встал, отряхивая прилипшую к платью землю и продолжал свою речь с веселой ухмылкой. - Григорий, есть два рода ошибок: одни от незнания, другие от того, что человеки не следуют собственному зрению и прочим чувствам. И последние непростительны. Гляди же мне, прокляну! Обмана и воровства не потерплю.

После большого совета было объявлено решение за высочайшей государевой подписью: "Григория Писарева с должности начальника Канала снять. Назначить начальником Канала Миниха Бурхарда Христофора, генерала и кавалера".

После этой поездки с комиссией прошёл год. Пётр, хотя и был не совсем здоров, всё же ещё раз доехал до Миниха и даже совершил пробное плавание на ботике.

- Канал надобно и далее рыть. Работы проводились верно. Миних был прав. Он и честнее и поумнее будет многих слуг Государевых.

Как заметил Василий Осипович Ключевский, Пётр (государственный муж) прожив свой немалый век (правил на престоле с 1682 по 1725 год), постоянно развивал в себе внешнюю восприимчивость, удивительную наблюдательность. Он редко ошибался в людях. И люди, как правило, ценили это и благодарили государя своего - верностью и честью. Таким станет и инженер-гидростроитель Миних.

Пётр I вскоре вернулся в столицу.

- Канал на Ладоге будет иметь важное политическое, также и торговое значение. Он будет доставлять средства пропитания и Петербургу и Кронштадту, по водному пути повезут строительный материал. Содействуя тем самым торговым делам российским и обширным связям нашим с Европой.

Пётр не случайно так высоко оценил работу нового начальника канала. Выступая в Сенате, он говорил возвышенные слова:

- Я нашёл такого человека, который с честью окончит Ладожский канал. Ещё в службе у меня не было такого иностранца, как Миних, который бы так умел приводить в исполнение важнейшие государевы планы. Вы, господа Сенат, впредь должны всё делать по его желанию.

Из всех слушавших в тот день царя Павел Иванович Ягужинский, поддерживая идею об устройстве канала, громогласно, открыто высказал всеобщее почтение к Миниху. В том же 1724 году "дирекция" над строительством Канала принесла ему не только славу победителя ладожских вод, но и значительные успехи в ходе работ.

В целом за несколько лет (абсолютно точных данных нет) было увеличено количество работников с шестнадцати тысяч до двадцати шести тысяч человек. На Канале работы были успешно закончены в 1728 году, когда Петра I уже не было в живых. Миних никому (следом за Петром правила его супруга и далее внук) не клялся в верности, как это делали некоторые вельможи, не преклонял колен. Однако стратегический замысел Петра I был выполнен им с честью. Когда он вспоминал в кругу близких о Ладожских делах, то невольно приходили на память такие строчки из рассказов Нартова (Миних к старости стал много читать).

"Пётр иногда говорил: Страдаю, а всё за Отечество! Желаю ему полезное, но враги демонские пакости деют. Труден разбор невинности моей тому, кому дело сие неведомо. Един бог зрит правду".

И ещё о записках Миниха. Большое количество прежних записей не вошло в окончательный вариант его книги. Но эти дневниковые записи были сохранены! Например, в Медвежьегорском районе современной Карелии сохранилось несколько небольших легенд о Петре. Создание их связано с событиями, вероятно 20-х годов XVIII века. Фельдмаршал иногда перечитывал их.

ПРИМЕЧАНИЕ. Орфография оригинала сохранена.

"Из Питера ехал Пётр Первый по Неве и по Ладожскому озеру; вдруг поднялась буря, погода непомерная, насилу доплыли к Сторожевому посту (где маяк Сторожевский). Вышел царь на берег, кружит его - укачало сине море.

- Аи же ты, мать сыра земля, - закричал царь, - не колыбайся, не смотри глупо на Ладожское озеро.

Того часу приказал подать кнут и порешил царь наказать сердитое море. Место, где изволил наказать своими царскими руками, звали Сухая луда, а с тех пор называется Царская луда. После того Ладожское озеро стало смирнее и тишину имеет, как и прочие озера: это в виду у нас (жителей Севера), мы сами там ездили и рыбу ловили".

Устаревший язык северных былин - непривычный и оригинальный для современного читателя. Но их простой и правдивый стиль во многом открывает глаза на то, с каким мужеством боролись со стихией русские люди. Миних был рядом с ними, работал и воевал, часто не только со стихией, но также и с чиновниками.

Бурхард Миних уважал этот непокорный, но сильный и "отечестволюбивый" русский народ:

* * *

Так чем же закончился разговор о России с доброжелателем из иностранцев? Когда наступило время его отъезда, генерал Миних, следуя этикету, вышел попрощаться с гостем.

- Мы почти закончили беседу, господин... - тут он назвал гостя по имени.

- Нет-нет, вы не сказали, что же будет здесь дальше, генерал.

- Россия будет всегда. И народ победит! - Миних улыбался и протягивал свою широкую ладонь иноземцу. А тот, не подав ему руки, отскочил метра на два. Что же, Миних пошел к дому.

- А как же с курфюрстшеством? Там же вам больше заплатят!! - Лицо гостя исказила гримаса насмешки.

Хозяин стройки отошел уже на приличное расстояние, когда порыв ветра донёс до военачальника только часть реплики - "... фюршеством...". Он остановился и тут вдруг взмахнул рукой, как бы отдавая приказ к отдъезду. Гость вместе с отъезжающими мигом уселись в карету.

Строительные работы шли по плану.

Глава из книги "Фельдмаршал Миних в России"

Саркис Арутюнов.
Рубрика Историческая мозаика