Европейская живопись 17 столетия была исключительно богата выдающимися мастерами. К их числу, несомненно, принадлежит фламандский живописец Антонис ван Дейк. Ван Дейк работал в различных жанрах - писал картины на темы Ветхового и Нового завета, мифологические сцены, портреты, однако в историю искусства он вошел прежде всего как замечательный портретист.

Ван Дейк получил первоначальное образование в мастерской Х. ван Балена, к которому попал совсем юным, в возрасте десяти лет. В годы обучения ван Дейка в центре внимания Антверпена оказались работы великого Рубенса, недавно вернувшегося из Италии. Глубоко эмоциональные, насыщенные героической патетикой образы мастера не могли не увлечь молодого ван Дейка, который с 1617 года начал работать в его мастерской. Рубенс сразу по достоинству оценил дарование ван Дейка-портретиста. Ван Дейк принял участие в выполнении целого ряда монументальных работ, вышедших из мастерской между 1617-1621 годами. Так, например, в картине Рубенса "Пир у Симона Фарисея" (Петербург, Эрмитаж) для лиц учеников Христа использованы выразительные этюды с натуры кисти ван Дейка.

Дарование ван Дейка было столь значительно, что позволило ему преодолеть могущественное влияние Рубенса и создать собственный художественный язык. Уже Э. Фромантен отмечал, что Рубенс не был крупным портретистом, так как его импульсивная натура не могла долго задерживаться на изучении индивидуальных явлений. В то же время как ван Дейк помимо острого видения индивидуального и физиономического дара был наделен удивительной тонкостью и эмоциональностью восприятия. Его образы отличают проникновенный лиризм и одухотворенность, оказавшие влияние на искусство самого Рубенса.

Один из шедевров раннего творчества ван Дейка - "Семейный портрет" из Эрмитажа. Как многие образы художника, портрет сразу же рождает ощущение живой встречи с реальными людьми. Спокойно, с мягкой улыбкой смотрит на нас с портрета миловидная женщина с ребенком на руках, рядом с ней - муж, в его лице угадывается натура незаурядная, сильная и нервная. Напряженный, горящий взгляд мужчины пристально устремлен на зрителя, так, словно ждет от нас ответа. Кажется, герой ван Дейка ведет диалог с незримым собеседником. Это ощущение непосредственного контакта было открытием в европейском искусстве и появилось лишь в портретах 17 столетия.

В 1620 году ван Дейк ненадолго едет в Англию, а в 1621 году на шесть лет уезжает в Италию, притягивающую внимание художников памятниками великого искусства. В Италии ван Дейк быстро завоевал признание. Заказчиками художника становятся представители высшей итальянской знати, и искусство ван Дейка обретает новые черты. Особенно много он работал в Генуе, где исполнил ряд великолепных парадных портретов "большого" стиля вроде портрета маркизы Бриньоле Сале с сыном (Вашингтон, Национальная галерея). Маркиза представлена на портрете в полный рост, она величественно восседает в кресле на фоне колонн и роскошных драпировок. Художник выбирает точку зрения снизу вверх, усиливая тем самым значительность образа. Вместе с тем внешние признаки аристократического превосходства модели были для ван Дейка средством воплотить идеал внутреннего аристократизма, идеал личности духовно-утонченной и прекрасной, что придавало парадным портретам художника убедительность и естественность. Особенную славу принес ван Дейку портрет крупнейшего вельможи папского двора - кардинала Бентивольо, который хранится теперь во Флоренции в галерее Питти рядом с лучшими портретами Рафаэля и Тициана.

Пребывание в Италии оказалось для ван Дейка очень важным, он уехал обогащенным новыми художественными впечатлениями, встречей с произведениями великих колористов Тициана и Веронезе. Ван Дейк вернулся на родину прославленным мастером, блестящим баловнем судьбы. Именно таким предстает он перед нами в автопортрете, написанном вскоре по возвращении (Петербург, Эрмитаж). Всем своим обликом - непринужденностью позы, артистической небрежностью костюма, задумчивой мечтательностью взгляда - художник демонстрирует зрителю духовный аристократизм и благородство. В его облике есть, пожалуй, известная нарочитость: он красуется пышными золотистыми локонами, обрамляющими юное лицо с нежным румянцем, тонкими холеными руками. Переливы блестящего черного шелка в сочетании с серебристым гладким атласом определяют изысканное колористическое решение портрета. Достоверных сведений о подлинном характере художника, к сожалению, не сохранилось, так что созданный в автопортретах гармонический идеальный образ артиста невольно отождествляется теперь с его личностью.

Деятельность ван Дейка в так называемой второй антверпенский период (1627-1632) была особенно яркой и разнообразной. Он становится ведущим мастером антверпенской школы наряду с Рубенсом. В то время ван Дейк много работает не только над портретами, но и над картинами на религиозные и мифологические сюжеты. Его сюжетные композиции всегда эффектны и отличаются живописной тонкостью исполнения. Наиболее удавались ван Дейку лирические сцены, такие как "Отдых на пути в Египет" (Мюнхен, Старая пинакотека) или "Мадонна с куропатками" (Петербург, Эрмитаж), где изображение мадонны и трактовка пейзажа, несомненно, вдохновлены искусством Тициана, а человечность и интимность образов создают особую поэтическую атмосферу.

К наиболее выразительным работам этого периода относятся портреты людей, духовно близких ван Дейку. Среди них изображения художника Снейдерса (Нью-Йорк, коллекция Фрик) и ученого и дипломата, друга Рубенса, Яна ван дер Ваувера (Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина). На московском портрете с большой остротой запечатлено умное, чуть печальное лицо ученого, в котором воплощен идеал человека значительного, спокойного, владеющего собой. В то же время портретируемый эффектно задрапирован в роскошный леопардовый плащ, что придает образу романтическую приподнятость и парадность.

В эти годы ван Дейк, приобретший европейскую славу, неоднократно получал заказы от иностранных монархов. А в 1632 году он принимает лестное предложение английского короля Карла I и перезжает в Лондон, где становится главным живописцем короля. В Англии ван Дейк писал преимущественно парадные портреты, сохраняя принципы своего искусства итальянского периода. Существуют разные оценки творчества художника в последнее десятилетие его жизни. Прежде всего надо иметь в виду, что у ван Дейка, буквально заваленного заказами, была в это время большая мастерская. При работе над многими портретами он писал лишь лицо и набрасывал контуры фигуры, а костюм и аксессуары заканчивали уже ученики, что во многом объясняет разницу в качестве исполнения поздних портретов художника.

Лучшие произведения ван Дейка английского периода по-прежнему не только захватывают величественной красотой, но и покоряют одухотворенностью. Их отличает изысканность живописной манеры, на смену излюбленному художником черному цвету и теплой тональности приходит более светлая, холодноватая красочная гамма с преобладанием голубых, зеленых, серебристо-белых оттенков.

Высокое мастерство ван Дейка-портретиста особенно проявилось в двойных и групповых портретах, таких как "Портрет детей Карла I" (Турин, галерея Сабауда) или портрет братьев Стюарт (Англия, коллекция Бродлэнд). Композиция последнего построена по принципу контраста и по-театральному эффектна. Если в позе изображенного слева Джона Стюарта преобладает величавое спокойствие и некоторая расслабленность, то поза его брата Бернарда, напротив, полна энергии и динамики - повернувшись к нам почти спиной и эффектно подбоченившись, он бросает через плечо высокомерный взгляд. А холодные серебристо-голубые оттенки его костюма контрастируют с приглушенными коричневато-золотистыми оттенками костюма Джона Стюарта. В портрете лорда Уортона (Вашингтон, Национальная галерея) герой представлен в костюме пастуха Париса. Этот костюмированный, театрализованный портрет открывает важную ветвь портретного искусства 17-18 веков, становится образцом для подобных произведений различных школ.

Вообще воздействие ван Дейка на европейское искусство трудно переоценить. Созданный им тип аристократического портрета, самый стиль художника с его изяществом и элегантностью, композиционные построения и поэтическая одухотворенность образов - все это нашло отражение в творчестве многих европейских мастеров. Более того, определило во многом последующее развитие целой живописной школы, а именно английской живописи 17-18 веков.