Пожалуй, только актер может прожить жизнь в соответствии с известной всем поговоркой. В основном потому, что жизней этих у него гораздо больше, чем у прочих людей. И, говоря о Николае Караченцове, можно с уверенностью сказать: ему никогда не будет «мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Он, словно герой фантастического романа, каждый день помимо собственной жизни проживал еще одну. И проживал, надо сказать, так, что завидно становилось всем.

На подмостках «Ленкома», которому Николай Петрович ни разу не изменил за 30 с лишним лет, на киноплощадках, он каждый раз удивлял всех чувственной глубиной, тонким психологизмом или карикатурно-буффонадным лицедейством.

Кристальная чистота переживаемых на сцене эмоций, невероятность событий с лихвой компенсировали тривиальную, в общем-то, жизнь. Биография Караченцова никогда не походила на бурный горный поток с водоворотами и мелями, водопадами и бурунами. Скорее она напоминала величественную полноводную реку - не то Волгу, не то Дунай. Московское детство, учеба в Школе-студии им. В.И. Немировича-Данченко при МХАТе, законченная, к слову сказать, с отличием, распределение в «Ленком», роли в театре и кино, счастливая семейная жизнь, рождение сына... Спокойная и размеренная, без сумасшедших страстей, но полная любви, без сокрушительных разочарований и небывалых экзистенциальных мук, жизнь Караченцова полнилась другими  гораздо более важными  вещами.

Творческий порыв стал определяющим для всего существования Николая Петровича. Невозможность усидеть на месте, трудолюбие и талант, который требовал выплеска, подарили миру множество чудесных персонажей. Список его ролей займет не меньше двух страниц - десятки театральных, больше сотни кинематографических. И почти каждая - главная, абсолютно любая - бесконечно прочувствованная и непостижимо реальная...

Всенародную любовь Николай Караченцов снискал в тридцатилетнем возрасте, когда сыграл Тиля Уленшпигеля в постановке Марка Захарова «Тиль». Этот шут и хулиган с острым языком и почти горьковскими «несвоевременными мыслями» стал настоящим кумиром молодежи 70-х годов. Но насколько любим он был зрителями, настолько неприемлем для официальной власти. И, хотя спектакль никогда не был запрещен, из радиоэфиров удалялись любые упоминания о нем. Не осталось даже видеозаписей.

Еще одной значимой вехой в карьере Караченцова стала рок-опера «Юнона и Авось».

- Видимо, - поделился мнением Николай Петрович, - звезды так встали в момент рождения "Юноны", и Бог на секунду поцеловал каждого из создателей: Марка Захарова, Андрея Вознесенского, Алексея Рыбникова, Владимира Васильева. Каждый со своей стороны выдал нечто безумно талантливое такой эмоциональной силы, такого душевного вклада, что нам не приходится сейчас сомневаться в художественной ценности получившегося произведения.

Сам же Караченцов, облачившись в костюм графа Резанова, превратился в идеал мужественности, красоты и романтизма. Впрочем, свою смелость актер доказывал и на съемочных площадках. Нет ни одного фильма, где бы трюки за него выполнял дублер.

Голос Караченцова тоже заслуживает отдельного разговора. Его фирменная хрипотца знакома каждому. Причем не только по мюзиклам и рок-операм, но и по кинофильмам: "Трест, который лопнул" (1982), "Батальоны просят огня" (1984), "Человек с бульвара Капуцинов" (1987) и другие. Николай даже издал несколько дисков со своими песнями. Кроме того, актер озвучил несколько мультфильмов, а представить себе француза Бельмондо, говорящего голосом не Караченцова, и вовсе невозможно.

Однако шестидесятый год жизни едва не стал для Николая Петровича последним. Он оказался чертой, чуть не перечеркнувшей удивительную жизнь. Ужасная автокатастрофа, после которой были три операции на мозге, почти месяц комы, остановка работы легких, неподвижность и полное безмолвие... Но благодаря врачам, близким людям и непобедимому желанию быть - мотор жизни запустился вновь. Николай Караченцов обманул смерть. Он выжил.

С того жуткого дня прошло уже больше двух лет. Николай Караченцов усердно борется за возможность вернуться на сцену. И хочется верить, что так и будет, ведь ему нужно успеть прожить еще столько жизней, пережить столько триумфов, сорвать столько оваций...