Испанский актер Антонио Бандерас на самом деле не только не совсем Антонио, но и не совсем Бандерас. Этот небольшой сюрприз преподнесла его поклонникам книга "Антонио Бандерас: жизнь, как кино", вышедшая в барселонском издательстве "Эдисьонес Бэ". Ее автор -- испанская журналистка Ана Олива в процессе жизнеописания артиста объехала за ним чуть не весь свет.

Полное имя самого успешного сегодня испанского актера -- Хосе Антонио Домингес Бандера. Родители и брат до сих пор называет его Хосе, с ударением на первый слог -- это такая "домашняя" форма обращения. Приехав из родной Малаги в Мадрид с твердым намерением сделать блестящую карьеру на театральных подмостках, актер придумал было себе псевдоним Антонио Абаскаль. Первую свою роль в кино он исполнил в фильме "Лабиринт страстей", который снял тогда совсем еще не маститый Педро Альмодовар. Он же и предложил дебютанту взять творческий псевдоним, создать который оказалось предельно просто -- отбросить имя Хосе и добавить букву "с" к материнской фамилии Бандера. Кстати, слово "бандера" означает "знамя", а "бандерас" -- "знамена". Соответственно псевдоним создавался по принципу "Знамя -- это, конечно, звучно, но знамена все-таки лучше".

Начав с "Лабиринта страстей", Антонио Бандерас со временем стал одним из великого множества испанских актеров, для которых фильмы Альмодовара оказались трамплином к успеху и славе. Режиссер вспоминает, что увидел в Бандерасе будущую кинозвезду, когда пригласил его на первую кинопробу: "Антонио впервые стоял перед кинокамерой, и было ясно, что он родился для этого". Годы спустя Бандерас блестяще сыграет любовника главного героя в "Филадельфии", и тогда мало кто вспомнит, что впервые он выступил в этой ипостаси как раз в "Лабиринте страстей". Том Хэнкс говорил, что именно благодаря Антонио он преодолел психологический барьер во время съемки самых рискованных сцен в фильме. Американский актер поначалу страшно нервничал -- ему впервые пришлось играть роль гомосексуалиста, однако его испанский партнер был настолько естественным и органичным, что его уверенность передалась и ему, Хэнксу.

Всемирную известность Антонио Бандерас приобрел, конечно, исключительно благодаря Голливуду. Но при этом кто кем воспользовался в большей степени -- Бандерас Голливудом или Голливуд Бандерасом -- еще вопрос. Хотя для того, чтобы понять, насколько трудно пробиться в сердце американской киноиндустрии, достаточно вспомнить, что до Бандераса "фабрика грез" приняла в свои объятия только двух испанцев -- Антонио Морено и Сару Монтьель. О первом мало кто знает, поскольку он играл в эпоху немого кино, составляя серьезную конкуренцию Родольфо Валентино. Сару Монтьель хорошо помнят представители старшего поколения, восхищавшиеся ею в "Королеве "Шантеклера". Прославилась она в первую очередь благодаря ролям в испанском кино, хотя немногим известно, что именно она в 50-е годы первой из голливудских актрис преодолела гонорарную планку в миллион долларов за фильм. В своих мемуарах она особо подчеркивает этот факт, так как ошибочно считается, что первой "миллионщицей" была Элизабет Тейлор.

Таким образом, Антонио Бандерас стал третьим испанцем, пробившимся в Голливуде. И пока последним: ведь его соотечественница Пенелопа Крус хоть и снялась в нескольких американских фильмах, практически все они провалились в прокате, а ее успех ограничился романом с Томом Крузом. Тем интересней выяснить, как удалось, безусловно, талантливому, но не имевшему никаких связей в Голливуде Бандерасу прорваться к успеху в условиях безумной конкуренции. Оказывается, на редкость легко. Главную роль сыграли три составляющие: внешние данные, позволяющие поначалу играть "латинских любовников", фантастическая работоспособность и постоянная готовность идти на риск, сжигая корабли.

Антонио Бандерас вырос в провинциальной приморской Малаге, для жителей которой Мадрид был примерно тем же, чем Москва для жителя Геленджика или Новороссийска. Только уверенность в своих силах и изрядная доля авантюризма в характере позволили ему бросить все и отправиться в столицу в надежде найти свое место на мадридской театральной сцене. Приехав в столицу на поезде, он сел в такси и назвал адрес. Ехать оказалось примерно столько же, как в Москве от Казанского вокзала до Ярославского. Мадридский таксист ничтоже сумняшеся повторил фокус, хорошо известный его московским коллегам: путь в несколько сот метров он преодолел кружным путем, лишив 19-летнего провинциала значительной части более чем скромных денежных запасов. Кстати, отправляя сына в столицу, заботливая мать пришила ему внутренний карман к брюкам, поэтому расплачиваться ему приходилось каждый раз не иначе как снимая штаны.

В Мадриде молодой актер жил в самых дешевых пансионах и не раз подвергался унизительному выселению по причине хронического безденежья. Особенно запомнился ему пансион в районе с ироничным в данном случае названием -- Просперидад -- "процветание" в переводе с испанского. Спать приходилось на продавленной кушетке, посередине которой торчала пружина. Поэтому заснуть он мог, приняв весьма необычную позу. Актер вспоминает, что, расставшись с пансионом в Просперидаде с его злополучной кушеткой, он еще целый месяц не мог избавиться от привычки засыпать в этой позе...

Но ради сцены молодой актер готов был терпеть любые лишения и проявлять поразительное упорство. Как это часто бывает, в его судьбу вмешался случай. В один прекрасный вечер за столик уличного кафе, где проводил время Антонио с коллегами, подсел невысокий молодой мужчина плотного телосложения с ухоженной прической и произнес три фразы, изменившие его жизнь раз и навсегда: "Очень романтичное у тебя лицо. Оно прекрасно подходит для кино. Ты когда-нибудь снимался?" Услышав отрицательный ответ, обладатель ухоженной прически пересел за другой столик, а друзья стали наперебой объяснять растерянному тогда еще Хосе Антонио Домингесу, что это был Педро Альмодовар, снявший суперскандальный и нашумевший на всю Испанию фильм "Пепи, Луси, Бум и другие простые девчонки".

Некоторое время спустя один из ближайших друзей Антонио привел Альмодовара в театр, чтобы показать ему игру молодого актера. На протяжении всего спектакля режиссер несколько раз повторил одну и ту же фразу: "Какие красивые ноги у этого парня" (Бандерас играл древнего грека, одетого в тунику), а потом вместе с актрисой Сесилией Рот зашел в гримерную Антонио и предложил ему сняться в своем новом фильме. Будущий Бандерас согласился сразу, но честно предупредил: "Вам придется мне помогать на первых порах". Отработав на съемках первый день, он возвращался домой, не сомневаясь в своем провале и в полной уверенности, что этот день будет и последним. Тем не менее все получилось, и за свою первую роль в кино теперь уже Антонио Бандерас, а не Хосе Антонио Домингес Бандера получил в пересчете на нынешние деньги целых 600 евро. "Лабиринт страстей" посмотрели в начальном прокате 357 тысяч кинозрителей, а доходы от него составили (опять же в пересчете на нынешние деньги) почти 600 тысяч евро. Результат фантастический, если сравнить со вторым фильмом Антонио Бандераса. Назывался он "Накладные ресницы" и собрал в прокате... 284 евро. Это была самая провальная кинокартина из более шестидесяти, в которых играл Бандерас.

В "Лабиринте страстей" Антонио снялся в 1982 году, а следующая его встреча с Альмодоваром на съемочной площадке состоялась через четыре года -- в "Матадоре". Почти сразу последовал "Закон желания", а спустя еще два года Бандерас сыграл роль застенчивого неуклюжего очкарика в фильме "Женщины на грани нервного срыва", имевшем всемирный успех. Потом была роль в одной из самых ярких картин Альмодовара "Свяжи меня", ставшей последней совместной работой двух знаменитых испанцев. После этого Антонио Бандерас в очередной раз сжег все корабли и отправился в Голливуд, безмерно удивив своим поступком друзей и знакомых.

Проведя в Голливуде четыре месяца, Антонио не нашел никакой работы, но умудрился "засветиться" в Нью-Йорке, согласившись сняться в рекламе джинсов, благодаря чему его лицо появилось на автобусах, колесящих по "большому яблоку". Правда, обзавелся агентом, который отныне представлял его интересы в Голливуде. Поэтому когда Мани Нуньес позвонил ему и предложил приехать в Лондон на встречу с режиссером Арни Глимшером, актер не слишком удивился. Конечно, Бандерас рисковал. Английского он практически не знал, в чем с первых же минут "беседы" убедился Глимшер. Но опять сработали авантюрная жилка Бандераса и его неизменная везучесть. Глимшер искал исполнителя одной из главных ролей в фильме "Короли мамбо". Надеялся договориться с Энди Гарсия, но тот был занят на других съемках. Увидев Бандераса в фильме "Свяжи меня", режиссер уверился в том, что молодой испанец подойдет на роль кубинского музыканта, и согласился взять его с условием, что тот выучит английский в процессе съемок. Первый шаг на пути к мировой славе был сделан в одном из лондонских ресторанов -- как десятью годами раньше случайная встреча в мадридском кафе определила карьеру Бандераса в кино.

Главное было сделать первый шаг, а потом все уже оказалось совсем просто: сразу после "Королей мамбо" он принял решение сниматься пусть и в ролях второго плана, но непременно в фильмах, где играют артисты первой величины. В "Филадельфии" он сыграл с Томом Хэнксом, в "Доме духов" -- с Мэрил Стрип и Джереми Айронсом, в "Интервью с вампиром" -- с Томом Крузом и Брэдом Питом. Тактика сработала. Новое имя "Антонио Бандерас" зазвучало в Голливуде на все лады, особенно после "Интервью с вампиром", в котором он откровенно переиграл именитых американских звезд. Пришла пора главных ролей, и первой из них стала роль в "Десперадо", где в одном из эпизодов мелькнул сам Квентин Тарантино. Сыграв с Сильвестром Сталлоне в боевике "Убийцы", Бандерас согласился сняться в ленте "Двое -- слишком много", ставшей для него судьбоносной: на съемках этой комедии он встретился со своей второй женой -- американской кинозвездой Мелани Гриффит. Впервые он увидел ее за семь лет до этого на церемонии вручения "Оскаров", куда приехал с Альмодоваром и фильмом "Женщины на грани нервного срыва", номинированным на приз как лучший иностранный фильм. До сих пор сопровождавшие его испанские актеры вспоминают, как он воскликнул при виде Мелани: "Черт побери, какая красавица эта длинноногая девица!"

А после фильмов "Эвита" и "Маска Зорро" Бандерас так прочно обосновался в Голливуде, что его появление на "фабрике грез" стало казаться естественным. Сам актер вспоминает о своем "голливудском прорыве" так: "Для них я всегда был странным персонажем. С одной стороны, я испанец, но при этом не латиноамериканец, акцент у меня европейский. Я не поддаюсь классификации. Я как рыба, что-то скользкое, что невозможно удержать в руках, нечто загадочное. А странным персонажам всегда есть что сказать в Штатах. Они привлекают внимание. Когда я появился здесь, то произнести фразу "Мне нравится Бандерас" значило продемонстрировать свою принадлежность к авангарду. Это было чем-то модным". И добавляет, что большую роль в его карьере сыграл инстинкт: "Много раз я оказывался сразу перед несколькими закрытыми дверьми, когда многие советовали мне открыть только одну из них и отговаривали от того, чтобы я открывал любую из остальных. Но я их не слушал, открывал ту, которую выбирал сам, и неизменно находил за ней то, что искал. Мне пришлось пройти длинный путь, на протяжении которого интуиция меня не подводила. И это помогло мне не предавать самого себя".