Именно с этой птицы началась творческая известность Леонида Ярмольника, отмечащего на этой неделе 50-летие со дня рождения.

Одному, чтобы завоевать широкую известность, надо сверкнуть какой-нибудь эпохальной ролью, или в обойме сериалов засветиться, или хотя бы человеком-рекламой стать. У Леонида Ярмольника было не так. Прозвучал он как-то несерьезно: в программе «Вокруг смеха» изображал то цыпленка табака, то включающийся и выключающийся торшер — но в душу тем не менее запал, и даже очень.

Зрительская душа расплывалась в улыбке, когда юный Ленечка исполнял студенческие зарисовки. Вроде пустяк — а так забавно стоял на одной ножке и лупал глазками только он. Вот и приняли за своего.

Хотя в театральный вуз Ярмольника приняли не сразу. В Ленинграде провалился, зато в Москве не показался лишним в училище им. Щукина. Вахтанговская школа обратила внимание на оригинального мальчика, сына военного, который в детские годы пять лет обучался игре на аккордеоне и дважды ломал нос, катаясь на велосипеде под названием «Орленок». Так что возьмите на заметку: Ярмольник — это не только «цыпленок», но и «Орленок».

У орленка, конечно, стали вырастать творческие крылья, и он быстро становился орлом. Этому способствовала и бурная студенческая жизнь, общежитские будни, дружба с Сашей Абдуловым, который учился тогда в ГИТИСе. Между прочим, в фильм Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» Ярмольника затянул тот самый Александр Абдулов, затянул по дружбе, вследствие чего Леонид ярко сыграл великовозрастного недотепу — сына продвинутого Мюнхгаузена, этакого зарубежного Павлика Морозова, с поразительной легкостью предающего своего отца.

Эту роль Ярмольника тоже никак нельзя было назвать эпохальной. Характерный актер, актер на эпизодические или небольшие роли. Забавный малый. В общем, все тот же «цыпленок табака».

Таким он выглядел во многих своих работах, и в «Ищите женщину» он такой же, горе-полицейский, подручный инспектора в исполнении Куравлева. Эту роль должен был играть Семен Фарада, но в результате получил ее Ярмольник. Попробуйте сегодня вспомнить фамилию этого полицейского — не вспомните, как и фамилии многих других героев артиста. Запоминались фильмы, в которых он снимался, запоминались его роли, только все они были какими-то безымянными. Вернее, звали их одинаково — Ярмольник. Не случайно кто-то из старших доброжелателей говорил ему тогда: «Ленечка, вам бы сыграть какого-нибудь комсорга, а то у вас все темные личности в биографии...»

Да и в театре биография его не особенно складывалась, хотя попал он по распределению в едва ли не самый популярный тогда московский коллектив — театр на Таганке, переживавший, правда, не лучший период в своей биографии. Художественный руководитель Таганки Юрий Любимов остался тогда за границей, лидеры театра — Высоцкий, Смехов, Филатов, Демидова и другие — были уже на излете. Таганка старела, и молодому энергичному Ярмольнику в общем-то было здесь делать нечего.

Вскоре он покинул театр, забрав на память о достаточно тесных взаимоотношениях с Высоцким Оксану Афанасьеву — женщину, которая была рядом с Владимиром Семеновичем в последний период его жизни. Нет, Ярмольник не получил Оксану по эстафете, по его словам, роман начался уже после кончины Высоцкого, длился два года. С тех пор много воды утекло, но и сейчас Оксана рядом, а дочь Александра пополнила число женщин Леонида Ярмольника.

Вообще-то наш герой всегда с легкостью покорял сердца слабого пола — не красотой, так обаянием. Мог уговорить, уболтать любую. Но героем-любовником предстал на экране, пожалуй, только в «Московских каникулах».

В этих самых «Каникулах» он не только сыграл главную роль пылко влюбленного в дуэте с Ириной Селезневой, не только предпринял попытку выглядеть куда серьезнее, чем он есть на самом деле. Он выступил в этом фильме продюсером. Эта картина до сих пор ему дорога, и он до сих пор считает, что «Московские каникулы» — один из лучших фильмов, по крайней мере, из тех, которые были сняты в 1995 году. И уж куда лучше, чем сумбурные «Ширли-мырли», произведенные Владимиром Меньшовым тогда же.

В продюсирование Ярмольник вложил все свои нереализованные силы, организационные и творческие. Он не спал ночами, не давал покоя своим друзьям, «напрягал» их на пользу фильма. Он умудрялся строить ГАИ и проводить съемки в Риме без разрешения римских властей. Он вполне заслуженно был признан тогда лучшим продюсером и получил «Золотого овна».

Сегодня он удачлив, востребован и кино, и телевидением. Он всплывает то в «L-клубе», то в рядах кавээновского жюри, то бродит закоулками «Форта Байард», то появляется с супругой в «Смаке» у Макаревича, где со смаком готовит, что бы вы думали? — конечно же, неистребимого цыпленка. Он везде свой, он живет на широкую ногу (не будем, право, перечислять здесь всю его движимость и недвижимость), у него, наверное, есть все, в том числе и удачная семья, и удачный бизнес.

Но тем не менее он все как-то не бронзовеет, а даже умудряется посмеяться над собой. В «Операции «С Новым годом» он представил нам вот такого горе-крутого, хронически преследуемого и странно травмированного, очень смешного и трогательного одновременно. Даже хочется его проведать, подсобить ему, болезному, сделать все, чтобы подал он полноценный голос (напомню, что травмирован герой Ярмольника в весьма деликатной области хрупкого мужского организма). Для справки — актер и в жизни не избежал травматизма — разбился на мотоцикле-снегоходе «Ямаха» во время катания по Москве-реке.

Глядя на его героя, прикованного к больничной койке, как не вспомнить, что сам 50-летний Леонид Ярмольник помогает многим людям, попавшим в беду. Он заботился и о Леониде Филатове, и о многих других актерах — больных, забытых, немощных. Ярмольник — это своеобразная мать Тереза в актерском мире.

Он — «скорая помощь», причем не только материальная, но и творческая. Как он мог не сняться в «Бременских музыкантах», если режиссировал его закадычный приятель Саша Абдулов, как мог не откликнуться. Сколько лет прошло со студенческих времен, а они все такие же друзья-музыканты, не бременские, так московские.

Сейчас Леонид Ярмольник продюсирует новый фильм Алексея Германа «Трудно быть Богом» и играет в этой картине главную роль. Герман и Ярмольник — явно в разных весовых категориях и внешне, и внутренне. Серьезность и сосредоточенность на профессии одного, кажется, абсолютно не сочетаются с легкостью и всеядностью другого. Но надо ли напоминать, сколь плодотворным может быть соединение противоположного?

Трудно, конечно, быть Богом. А думаете, цыпленком табака — легко?