Об Иосифе Сталине написано, пожалуй, уже слишком много. В том числе и лишнего. И в то же время самые внимательные и добросовестные авторы обошли стороной или не посчитали нужным отразить в своих произведениях имена, псевдонимы и прозвища Сталина. А между тем, меткая кличка или указанная в одном из паспортов "чужая" фамилия могут сказать о человеке много больше, чем обширная статья о его "художествах". Достаточно вспомнить такого "засветившегося" современного политика, как Павел Лазаренко — "Паша-американец", приобретшего прозвище за время отсидки в тюрьмах США. В этом отношении и Сталин (он же Иосиф Джугашвили) не исключение.

Непросты у Иосифа Джугашвили даже имя и фамилия. В отредактированной самим вождем официальной биографии указано: "Отец его, Виссарион Иванович, по национальности грузин, происходит из крестьян". Спрашивается, зачем понадобилось подчеркивать грузинское происхождение Сталина? А для того, чтобы отмести все сомнения и выбить оружие из рук считавших отца будущего Сталина осетином Джугаевым, изменившим фамилию и переделавшим ее на грузинской лад с помощью окончания. Но сомнения остались. Поэт Осип Мандельштам в погубившем его стихотворении в 30-е годы XX века отметил у Сталина не только "жирные пальцы", но и "широкую грудь осетина"...

Все же подавляющее большинство людей считает Сталина не сыном осетина и уж никак не внебрачным отпрыском русского путешественника и генерала Николая Пржевальского (тогда и фамилия Джугашвили оказалась бы псевдонимом!), а обычным грузином. Впрочем, не совсем обычным, а человеком, по каким-то до сих пор не совсем понятным причинам изменившим в 1921—1922 годах и день, и год своего рождения. Если же этот подлог сделали заполнявшие за Сталина анкеты и биографические справки помощники генсека, то неясно, зачем эта "деза" вросла во все официальные документы и навсегда осталась там. "Официально" Сталин родился 9 (21) декабря 1879 года. А на самом деле в метрической книге горийской Успенской соборной церкви записано: "6 декабря 1878 года". Имена новорожденным тогда давали в честь православных святых, родившихся или прославившихся в этот день. Так что появившийся на свет в церковный праздник чудотворца святого Николая, архиепископа Мирликийского, мальчик должен был бы стать тезкой наследника царя, то есть Николаем. И вдруг вместо ожидаемого, легко прогнозируемого имени Николай младенец получает имя Иосиф, то есть "преумноженный". Опять псевдоним?

Иногда указывали, что Сталин специально "передвинул" на три дня свой день рождения от дня именин императора Николая II. Но почему-то простые крестьяне Джугашвили не дали своему младенцу имя Николай. Хотя вроде бы за год или за несколько месяцев до рождения сына у четы Джугашвили на Кавказе побывал генерал-майор Николай Пржевальский (1839—1888). И четвертый ребенок Екатерины Джугашвили выжил, в отличие от трех предыдущих. Отметим еще, что много позже, когда в СССР уже снесли памятники Сталину после разоблачения его культа личности, кто-то обнаружил поразительное сходство скульптурных портретов Пржевальского и Сталина. Темное дело? И до сих пор спорное, не до конца разъясненное…

Но так или иначе, а будущий Сталин получил свое имя в честь Праведного Иосифа Обручника, день которого отмечался в первое воскресенье после Рождества. Потому как мать Иосифа вроде бы хотела "обручить" сына с церковью. Отсюда и последующая учеба в духовном заведении.

Отец, мать и товарищи называли маленького Иосифа Сосо. Удивительным образом это детское имя широко распространилось и использовалось впоследствии во многих воспоминаниях и мемуарах. Да и сам Сталин в 1911 году, напоминая о себе московским большевикам, "для ясности" указал: "Пишет вам кавказец Сосо… Германов меня знает как к…б…а (он поймет)". У Сталина пошло в ход не только это имя с вариацией — "кавказец Сосо", но и производное от него — Сосело (так иногда называла Иосифа мать).

Однако Иосиф сам довольно рано придумал себе имя, ныне признаваемое его первым псевдонимом или кличкой. По словам Иосифа Иремашвили, приятеля детских лет Сталина, "...Сосо начал именовать себя Кобой и настаивать, чтобы мы именовали его только так". Согласно данным Льва Троцкого, в Грузии Сталина всегда называли Коба или Коба-Сталин. Имя Коба юный Иосиф почерпнул из грузинского патриотического романа Александра Казбеги "Нуну" (или иное название романа — "Отцеубийца"). Герой восстания, сторонник имама Шамиля, вождь горцев Коба в романе никого и ничего не жалеет — жертвует и своей женой Нуну, и, в конце концов, жизнью. Есть свидетельства, что лишь самым близким и высокопоставленным партийным товарищам, например, Вячеславу Молотову, генсек Сталин позволял называть себя Кобой. То есть, если в детстве Сталин радовался, когда его называли Кобой, и просил всех так его называть, то, достигнув вершины власти, он сохранил это имя лишь для избранных.

С прозвищами и кличками Сталина дело обстоит еще сложнее. Находится мало желающих объявлять свое "прозвание", тем более если оно обидное. Тем не менее в различного рода публикациях можно иногда встретить прозвища Сталина. В незаконченной книге "Сталин" убитый по приказу героя книги Лев Троцкий (ситуация покруче сюжета иного детектива!) указывает: в одной "фантастической" биографии Сталина сообщается, что до семинарии Иосиф вел бродячую жизнь в Тифлисе в обществе "кинто" — хулиганов, певцов и говорунов, от которых перенял грубые ухватки и виртуозные ругательства. Такой "фантастике" Троцкий не поверил, но вот осенью 1923 года кличку Кинто — ловкого плута и циника, способного на многое, — он впервые услышал в адрес Сталина из уст старого грузинского большевика Филиппа Махарадзе. Троцкий отметил: "Может быть, эта кличка прилипла к Иосифу уже в юные годы и породила легенду об уличной главе его жизни?".

Сталин, как известно, не был хорошим оратором и к тому же до конца жизни говорил с грузинским акцентом. Для коммуниста национальность не главное, но порой Сталин относил себя к русскому великому народу. "Я — русски чалавек!", — как-то передразнила его в кругу друзей поэтесса Анна Ахматова. Известен и случай с киноартистом Алексеем Диким. Сталину надоело изображение его в кинофильмах актером Михаилом Геловани, как слишком слащавое и неумное. И он приказал "быть Сталиным" сидевшему тогда в сталинских же лагерях (в Гулаге) Дикому. Того срочно привезли на кинопробы в Москву. Не желавший исполнять роль сатрапа, Дикой специально изъяснялся в отснятых кадрах на чисто русском языке и доказывал, что с акцентом он сыграть не сможет. Сталин разрубил как будто бы сложный узел просто: "Руководитель русского народа может и должен говорить хорошо по-русски!".

И как ни странно, еще в детстве Иосиф имел кличку или прозвище Русский. Нет, не потому, что блестяще владел русским языком и знал русскую литературу. Это уже много позднее в СССР он стал главным ученым-языковедом и выдавал премии имени себя русским писателям (а также украинским, грузинским и т. д.). Дело в том, что Виссарион Джугашвили жил в домике, расположенном недалеко от казарм русских солдат, и поэтому весь квартал называли "русским". Автор книги "Сталин" Эдвард Радзинский пишет: "И Сосо дети часто зовут Русским — человеком из русского квартала". Впрочем, и это утверждение многими исследователями оспаривается и по-разному интерпретируется. Тем более не согласны многие с английским советологом Робертом Конквестом, автором книги "Сталин. Покоритель народов", указавшим, что Сталина "всегда раздражали грузины" и что "Сталин, по сути, не стал ни настоящим грузином, ни законченным русским". Как тут к месту не вспомнить кличку-характеристику Сталина, данную и неоднократно упоминавшуюся Лениным: "чудесный грузин". Наверное, ближе всего к истине бесхитростное высказывание "по секрету" Васи, маленького сына Сталина, сестре Светлане: "А знаешь, наш отец раньше был грузином"...

На мемориальной доске Тифлисской семинарии указывалось, что "здесь учился с 1 сентября 1894 г. по 29 июля 1899 г. великий Сталин". Странно, что во многих источниках приводятся и иные сроки обучения Иосифа — от 4-х до 6-ти лет. Причины ухода или исключения приводятся также самые разнообразные. "Самый официальный из историков" (по выражению Троцкого) Лаврентий Берия отметил, что Сталин был "исключен за неблагонадежность". Зато мать Сталина Екатерина (Кеке, как ее звали родные) отрицала факт исключения сына из семинарии, утверждая, что она забрала оттуда Иосифа по состоянию здоровья. А упомянутый выше соученик и приятель Сталина Иремашвили уверял всех в том, что Коба сам решил покинуть семинарию, став в предпоследнем, пятом, классе худшим учеником. В худшие Сталин скатился не из-за лени, а убедившись в бесцельности для него усердных занятий и из-за отхода от религии. Он в этот период много читал. По улицам Тифлиса он в толпе пробирался так стремительно и шагал так прямо, что близкие товарищи прозвали его Геза — человек, идущий прямо (воспоминания Георгия Елисабедашвили).

А 14 июня 1895 года в редактируемой известным грузинским писателем Ильей Чавчавадзе газете "Иверия" (на первой странице!) появилось стихотворение "Утро" с подписью "И. Дж-швили". Довольно прозрачная подпись, но даже и в этом случае Конквест посчитал, что Сталин не настолько любил природу, чтобы создавать подобные стихи. Любопытно, что этот стих впоследствии был помещен в учебник для начальных школ "Деда Эна" ("Родное слово"). С 22 сентября по 25 декабря 1895 года в той же газете были опубликованы еще четыре стихотворения ("Луна", "Рафаилу Эристави" и др.) под псевдонимом Сосело, также легко объяснимым. Но "псевдонимизация" позволила и доныне пишущим о Сталине авторам сомневаться в принадлежности стихов перу молодого Иосифа. "Геза" Иосиф скрывал свое авторство потому, что семинарское начальство запрещало воспитанникам публиковать "мирские" — не на церковную тематику — стихи.

В 1896 году последнее свое стихотворение Иосиф напечатал в литературной газете "Квали" ("Борозда"). Эта газета вскоре стала органом одной из групп марксистов, а Иосиф, перестав писать стихи, превратился в "профессионального революционера". В 22 года. Революционеры по необходимости имели много имен. И Иосиф в разное время, а порой и одновременно, именовался Давид, Коба, Нижерадзе, Чижиков, Иванович, Сталин. Да еще и царские власти наделяли революционеров своими кличками. Имевший оспины на лице Сталин проходил у жандармов под кличкой Рябой. Оспины заметно проступали, когда Иосиф злился...

Чисто русский псевдоним Сталина Иванович, вероятнее всего, связан с именем деда Сталина Вано (или Ивана). Можно допустить, что и псевдоним Иванов молодой революционер взял в память о деде. Зато псевдоним Бесошвили, вне всякого сомнения, произошел от имени отца Иосифа — многие Виссариона называли Бесо или Безо. Бесошвили! Конечно, никакой бесовщины в псевдониме не было, но жизнь показала, как же бесовски может потешиться Сталин над своими партийными товарищами!

Псевдоним Солин появился у Сталина после ссылок в 1909-м и 1910—1911 годах в город Сольвычегодск. В газете "Социал-демократ" 13 (26) февраля 1910 года опубликована статья "Литературные возможности", подписанная К. Стефин. Что означает инициал К., до сих пор неизвестно (предполагают, что Коба). Под статьями Сталина с 1910-го по апрель 1912 года стоят также подписи К. Ст. и К. С. Примерно в это время Сталин перенес свой день рождения на другую дату — на 9 (21) декабря, на день, церковью взаимоувязанный с преподобным Стефаном Новосиятелем. Отсюда и псевдоним Стефин.

А за 10 лет до этого, в 1900—1901 годах, Сталин был "учеником от революции" (это он сам признавал и даже иногда так себя называл). В конце 1901 года он получил первое самостоятельное задание и из Тифлиса перебрался в Батум. В официальной биографии Сталина сообщалось, что уже тогда батумские рабочие называли его "учителем". С одной стороны, "ученик", зато с другой — "учитель"! В то же время лишь немногие знали самого "учителя", поскольку с рабочими непосредственно и постоянно общался Константин Канделаки, которого за это звали "помощником учителя". Такое "разделение труда" и "иерархия" устраивали Кобу-Сталина. В апреле 1902 года Канделаки, Джугашвили и некоторые другие организаторы демонстраций и забастовок были арестованы. Сталина арестовывали 7 раз. В тюрьмах и ссылках он находился 8 лет и 10 месяцев. Ссыльный Иосиф Джугашвили получил от полиции кличку Молочный, очевидно, потому что пил много молока. А, к примеру, за Николаем Бухариным в полиции была закреплена кличка Сладкий. Зато потом, когда страной управляли большевики, узникам ГУЛАГа о молоке и сладком пришлось навсегда забыть…

Тогда в ссылке можно было не только хорошо питаться, но и бежать из нее. После побегов, находясь на нелегальном положении, Сталин жил под разными фамилиями. В фальшивых его паспортах значились такие имена и фамилии: Оганес Вартанович Тотомянц, житель села Маглаки Кутаисской губернии Канос Нижрадзе, Закар Крикорьян-Меликьянц, Чижиков. Не правда ли, сегодня эти псевдонимы звучат почти анекдотично? У Ленина псевдонимы были попроще и позначительнее. Во время побегов Сталин выдавал себя за "иное лицо". Как он себя называл — неизвестно, но, без сомнения, стремился не привлекать к себе излишнего внимания.

До сих пор, ввиду отсутствия надежных, не вызывающих сомнений в подлинности документов, идут споры о том, был ли Сталин агентом царской полиции. В книге Исаака Дон Левина "Величайший секрет Сталина" (1956) сообщается, что с 15 апреля 1906 года, после ареста в Тифлисе, Сталин начал сотрудничать с полицией и выдал ей месторасположение Авлабарской типографии. Но в приведенном в доказательство "предательства" Сталина машинописном письме полковника Еремина обнаружилось множество ошибок и неувязок. Перечислять их все не будем, а укажем только относящиеся к фамилиям и псевдонимам. В своих документах полиция называла революционеров по их истинным, настоящим фамилиям, а не по партийным псевдонимам. Так что указание двойной фамилии Джугашвили-Сталин в июле 1913 года противоречит полицейским правилам вдвойне, ибо псевдоним Сталин появился у Кобы только в начале 1913 года, а в приведенном Левиным письме полковника утверждается, что Сталин ценные агентурные сведения дал еще в 1906 году. Кроме того, административно высланный в Туруханский край "агент" (хотя агенты охранки на самом деле назывались "сексотами", то есть "секретными сотрудниками") по правилам правописания того времени должен был бы именоваться не Иосиф Виссарионович, а Иосиф Виссарионов (точно так же, скажем, Иван Васильевич в полицейских материалах значился бы Иван Васильев и т. д.).

Среди 10 работавших в губернском жандармском управлении и Бакинском охранном отделении сексотов в 1909—1914 годах числился Николай Ериков, по паспорту Бакрадзе Давид Виссарионович, известный под кличкой Фикус. В конце 1980-х годов появились "сведения", что Фикусом был Сталин, а Степан Шаумян разоблачил его как провокатора. В действительности Шаумян и Коба просто не ужились (Сталин вообще уживался лишь с ограниченными, неяркими личностями, признававшими его превосходство). Так что можно почти на 100% быть уверенным, что псевдоним Фикус Коба "не заработал".

Не дотянул Иосиф Сталин и до "звания" иностранного шпиона. Хотя попытки "сделать" его английским или турецким агентом были. Так, в "Независимой газете" от 21 декабря 1996 года в статье "Враг" (вот это кличка так кличка!) Александр Образцов "произвел" Сталина в британские агенты! Дико? Да! Но не более, чем грешил сам Иосиф Виссарионович, зачисляя многих соратников Ленина в иностранные агенты. Да и, как известно, пожелавший стать после смерти Сталина у руля СССР Берия по прихоти Никиты Хрущева "оказался" английским шпионом! Мрачный и однообразный "юмор" у дерущихся за власть…

Об отношениях Сталина и Ленина написано немало. У Сталина находят и неприязнь к Ленину, и слепое преклонение перед ним. А истина в том, что в разные периоды времени "чувства" Сталина и Ленина друг к другу не были неизменными, застывшими. В книге "Сталин как революционер. 1878—1929" Роберт Таккер посчитал Сталина "слепым имитатором" Ленина, обнаружил проявления "поклонения герою" Ленину. Особенно любопытна у Таккера ссылка на мнение меньшевика Раждена Арсенидзе, утверждавшего, что "Сталин копировал Ленина до такой степени, что мы называли его "левой ногой Ленина". Мало того, оказывается, "Сталин повторял аргументы Ленина, как граммофон". Таккер доказывает, что поклонение Ленину как герою не мешало Сталину стремиться стать Лениным. Его вторым "я". "Левой ноге Ленина" хотелось встать на уровень правой.

В чем Таккер прав, так, пожалуй, в анализе выбранных псевдонимов. Он не без оснований считает, что набор псевдонимов Сталина свидетельствует о желании иметь созвучные с псевдонимом Ленин: Салин, Стефин, Солин, Сталин. Действительно, революционные псевдонимы других соратников Ленина менее похожи на фамилию-псевдоним Ленин: Троцкий, Каменев, Зиновьев, Молотов…

Троцкий разъяснил если не происхождение, то смысл псевдонима Сталин: "Коба усваивает себе псевдоним Сталина, произведя его от стали, как Розенфельд принял раньше псевдоним Каменева, произведя его от камня: у молодых большевиков были в ходу твердые псевдонимы". Но если Молотов, допустим, позаботился лишь о "твердости" псевдонима, то Сталин как бы заранее своим псевдонимом приблизился к Ленину, так сказать, "лингвистически". (Не любопытно ли, что секретаря ЦК партии Молотова парттоварищи — естественно, между собой — прозвали "каменная задница", а то и просто "каменная жо…" за усидчивость и тугодумие, то есть отметили его "твердость"?).

Впервые с Лениным и Троцким Сталин, тогда Иванович, встретился в декабре 1905 года на конференции большевистской фракции в Финляндии. Прогремевший уже тогда "вождь Петербургского Совета" Троцкий Сталина не заметил. На Ленина "серенький" (по определению Троцкого) Иванович-Коба впечатления не произвел, но все же стал участником съездов партии в Стокгольме и в Лондоне, пусть и с совещательным голосом. Далеко не сразу Ленин отказался от мнения о Сталине как о периферийном работнике, представителе нацменьшинств. В 1907—1910 годах Сталин много писал на различные темы. Статья в газете "Бакинский пролетарий" (за 20 июля 1908 года) "Совещание и рабочие" подписана им псевдонимом Коба. А статья "К предстоящей общей забастовке" в той же газете за 27 августа 1909 года имеет псевдоним К. Ко. Что здесь означает инициал К., неизвестно.

Кстати, именно в Баку Сталин стал постоянно писать и публиковаться на русском языке. Отметим, что часть написанных им работ публиковалась без подписи, анонимно. Например, статья "Наши цели" в первом номере газеты "Правда" от 22 апреля (5 мая) 1912 года. А на совещании партийцев в доме за Нарвской заставой в Петербурге, в квартире рабочего Савинова, он присутствовал под именем товарищ Василий. В Вене, под "крылышком" у Ленина, общаясь с Бухариным и другими партийцами, в 1913 году работу "Марксизм и национальный вопрос" и другие статьи и заметки он подписывает новым псевдонимом Сталин. После революции и доныне его, как и в данном материале, называют по фамилии Сталин и в "досталинский период" деятельности и жизни...

Кроме определения "чудесный грузин", в дореволюционный период Сталин "заимел" от Ленина еще и эпитет "пламенный колхидец". Звучит? Но так было написано Лениным в письме в ответ на комплимент Сталина, назвавшего Ленина "горным орлом" партии. И, кроме того, Троцкий здраво рассудил, что Ленин так образно назвал Сталина просто как кавказца, опираясь на данное поэтом Александром Пушкиным название Кавказа — "пламенная Колхида". И все. Никакой Данко с горящим сердцем тут не подразумевался…

Интересно, что "чудесный грузин" с марта 1913-го по февраль 1917 года ничего не писал в партпрессе. Так что Ленин даже забыл его настоящую фамилию и спрашивал о ней своих соратников. Есть подозрение, что в это время, находясь в ссылках, Сталин сочинял очерки о Туруханском крае. Но в собрание сочинений вождь их не включал. А с 1917 года тайно публиковаться уже не было необходимости…

В послереволюционное время, а особенно после смерти Ленина и завоевания Сталиным неограниченной власти, на него "посыпалось" множество эпитетов, прозваний и кличек. Главным образом восхвалений, славословий, которые можно цитировать до бесконечности и которые стали широко известны, и куда менее распространенных отрицательных прозвищ. И уж почти совсем неизвестны многим читателям псевдонимы Сталина, избираемые им после революции (а они были, и в немалом количестве!).

Понятно, что в отличие от известных всем советским людям сверхвосторженных эпитетов в приложении к личности Сталина резко отрицательные и обидные прозвания распространялись главным образом за рубежом. Заслуга их "озвучивания" в немалой степени принадлежит выдворенному из СССР в 1929 году Льву Троцкому, человеку творческому и внимательному, успевшему охарактеризовать и окрестить Сталина с различных сторон и позиций.

Вот лишь некоторые характеристики Сталина, предложенные "красным Наполеоном" — Троцким. Публиковавшийся в 1896 году в газете "Квали" марксист Коба назван Троцким "плебейским демократом провинциального типа, который вошел в революционное движение, вооруженный весьма примитивной "марксистской" доктриной, и таким, по существу, остался до конца". Троцкому, правда, не удалось увидеть конец Сталина, о чем тот позаботился лично. В 1900 году Сталин, по Троцкому — Коба-тифлисский, затем "бакинский социал-демократ". В 1904 году Сталин характеризуется бывшим соратником более образно: "Стратегически он — оппортунист, тактически — "революционер". В своем роде оппортунист с бомбой". О Сталине периода 1913—1914 годов сказано так: "В этом революционере всегда сидел консервативный бюрократ" и "эмпирик". Естественно, после революции, во время борьбы за власть, Сталин у Троцкого — "насквозь лживый человек", "конвейерный фальсификатор" и даже "эксплуататор вдов". Впрочем, последние два определения как бы вытекают из текста Троцкого, а не сформулированы как прозвища. Например, Троцкий описывает, как вдовы Серго Орджоникидзе и Ионы Якира были вынуждены унижать и оскорблять память своих мужей в угоду вождю, после чего делает вывод: "Такова эксплуатация вдов". Троцкий успел немало сказать и о культе личности Сталина (о чем советские люди узнали лишь из доклада Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС). Еще в 1940 году он отметил: "В религии сталинизма Сталин занимает место бога со всеми его атрибутами. Но это не христианский бог, который растворяется в Троице. Время тройки Сталин оставил далеко позади. Это, скорее, Аллах — нет Бога, кроме Бога, который наполняет вселенную своей бесконечностью". А вот что еще смог и успел сказать Троцкий о культе "преданного грузина" (еще одно ленинское наименование Сталина): "Он господь телесный и духовный мира, творец и правитель. Он всемогущ, премудр и предобр, милосерден. Его решения неотменимы. У него 99 имен". Как видим, в характеристике Троцкого содержится квинтэссенция всей последующей критики культа личности. Ведь Сталина принялись восхвалять все — сверху и донизу. Партсоратники "вернули" ему даже образ, придуманный им для Ленина: Анастас Микоян на ХVIII съезде партии сообщил: "Сталин — горный орел, не знающий страха в борьбе". По случаю 70-летия вождя Хрущев "превратил" Сталина в садовника: "Товарищ Сталин, как заботливый садовник, растит и воспитывает… кадры…". А ведь знал Никита, как именно Сталин "воспитывал" кадры и даже старших товарищей наподобие Троцкого.

Понятно, что все известные уже Троцкому "99 имен" Сталина перечислять нет смысла, тем более что после зверского убийства этого обвинителя возникло еще целое море имен и званий Сталина. Вот лишь отдельные капли из этого моря. Максим Рыльский в "Песне о Сталине" обнаружил: "…Ввысь орел могучий взмыл". Прислуживавший партбоссам в качестве "бывшего графа" (что льстило малообразованным руководителям великой страны) Алексей Толстой "установил": "Ты ясное солнце народов, Беззакатное солнце современности И больше, чем солнце, ибо в солнце нет мудрости". Посвященная Сталину поэзия, по образному выражению Троцкого, "переходит в хрюканье". В сборнике "Сталин в песнях народов СССР", выпущенном еще при жизни Троцкого, глядевшего с изумлением на превращение бывшего "тов. К." и "Васильева" в "отца народов" и "великого Сталина", генсек стал "сыном Ленина". Цитировать подобные славословия можно до бесконечности, но многие читатели и сами знают, вероятно, не менее "высокие" слова о Сталине. Так что имеет смысл перейти к более скромным прозваниям вождя.

Как утверждал все тот же Троцкий, у Ленина имелось весьма образное (еще одно!) определение Сталина: "Ленин с тревогой предупреждал в 1921 году: "Этот повар будет готовить только острые блюда". Троцкий привел эти слова в связи с зародившимся у него и еще у некоторых лиц подозрением (причем эта версия дошла до нашего времени), что Сталин — "Сверх-Борджиа в Кремле" — причастен к отравлению Ленина и писателя Максима Горького. Иногда пишут, что Сталин прислал Горькому торт с ядом...

Оказавшиеся в руководстве страны товарищи нередко придумывали и распространяли клички и обидные эпитеты. Прозвище Сталина Азиат восходит к старому большевику и талантливому инженеру Леониду Красину. В этой кличке отражены свойственные восточным деспотам выдержка, проницательность, коварство и жестокость. Бухарин "подправил" и "уточнил" это прозвище. Учтя совокупность всех отрицательных черт характера Сталина, он пустил в обращение (среди узкого круга лиц) прозвище Чингисхан. А будучи в командировке в Париже в 1936 году, выразился и более прямо: "…Это маленький, злобный человек, не человек, а дьявол". Бухарин знал, что Сталин "пожрет всех нас" и его лично, но вернулся в СССР. Впрочем, публично он до последних своих дней продолжал восхвалять вождя.

"Интриган" Сталин (еще одно определение Бухарина) не был счастлив в семейной жизни. Что бы ни писали об этом его защитники, но недовольство женой и детьми, поведение в семье у генсека шло от его характера. Лучше других детей он относился к дочери Светлане, шутливо не раз обращаясь к ней в письмах и в устной форме как к "хозяйке". Сам он при этом называл себя ее "секретаришкой" и "секретарем". То есть вел себя подобно царям Ивану Грозному и Петру I, порой на словах вроде бы переходящих в подчиненное положение по отношению к кому-нибудь.

У Сталина с Грозным были не только одинаковые инициалы. В 30-е годы XX века некоторым резидентам советской разведки за рубежом сообщили специальный псевдоним Сталина — Иван Васильевич, который был понятен не только профессиональным разведчикам. Понятно, что обслуга генсека на дачах и в квартире называла его за глаза почтительно "хозяин". Но это же прозвище использовали и высокопоставленные гос- и партдеятели. Так что несложно найти в литературе наименование Хозяин даже без кавычек, "приложенное" к Сталину.

Не будь Великой Отечественной войны, псевдонимов у Сталина было бы, по всей видимости, намного меньше. Но пришла война, тяжелая и затяжная. И Сталин сначала вновь, как бы "по привычке старого подпольщика" (это выражение вождя было известно даже детям и использовалось ими во время игр), стал именоваться Васильевым. А заодно "переименовал" полководцев. Но у всех военных псевдонимы самые немудреные — просто отчества или имена этих людей. И лишь у Сталина псевдоним — с "дореволюционным стажем". Вводились псевдонимы для военного руководства страны, чтобы помешать противнику узнать планы советского командования. В целях "усиления маскировки" псевдонимы руководящего состава Красной Армии на протяжении войны менялись несколько раз.

К 1943 году относится не только введение погон в Красной Армии, но и присвоение Сталину высшего тогда воинского звания Маршала Советского Союза. С этого времени главам стран-союзниц стало намного проще называть Сталина. Черчилль и Рузвельт в своих телеграммах и посланиях обращались к Иосифу Виссарионовичу так: "Маршал Сталин". А между собой эти выдающиеся политики звали его "интимнее" — Дядя Джо. Впрочем, сразу после войны Дядя Джо поссорился со своими "племянниками"-союзниками, и началась холодная война.

Замашки диктатора и претензии на непогрешимость разглядел у Сталина еще до войны блестящий английский драматург Бернард Шоу, охарактеризовав его как "помесь Папы с фельдмаршалом". А маршал (или равный ему по чину фельдмаршал) в июле 1945 года шагнул уже в генералиссимусы, которых за всю мировую историю насчитывается немного (из них известных всему миру — лишь несколько человек). Выше генералиссимуса воинских званий нет и быть на может. И тем не менее в статье, написанной к 70-летию "мудрого и великого друга всех угнетенных", "величайшего человека нашей планеты Иосифа Виссарионовича Сталина — мудрого вождя, учителя, неутомимого борца за мир и независимость народов, строителя нового человеческого общества и гениального полководца", Климент Ворошилов исхитрился превысить и этот высший предел, указав: "Великий Генералиссимус Советского Союза как первый творец мира сказал то, что думает весь наш народ...". Смесь не обычного, а "Великого Генералиссимуса" с "первым творцом мира" посильнее помеси Папы с маршалом-фельдмаршалом! Куда уж Шоу до "красного Клима"! Кстати, в книге Ворошилова "Сталин и Вооруженные Силы СССР", откуда взяты все эти безмерные славословия, Сталин изображен с двумя золотыми звездами на груди. Тем самым ведущийся сейчас спор о том, носил ли вождь звезду Героя Советского Союза или нет, можно считать законченным.

Все издания, в которых что-либо писалось о Сталине, тщательно просматривались и изучались либо самим генсеком, либо его секретарями. И коль скоро портреты Сталина с двумя звездами Героя тиражировались, то вопрос о том, что Сталин не считал себя вправе быть Героем Советского Союза, снимается.

Даже мнение как бы промежуточное, примиряющее спорщиков, что Сталин с двумя звездами позировал лишь для парадных портретов, неверно — в книге Ворошилова на Сталине военный мундир не парадный, а явно для повседневной носки — с петлицами, а не со стоячим воротником с дубовыми листьями.

Разрыв с Югославией привел к появлению множества эпитетов-оскорблений или граничащих с оскорблениями прозвищ как Иосипа Броз Тито, так и руководителей СССР. "Клика" Тито оказалась не только "троцкистской", но и "продавшейся империалистам". А ведь как все хорошо начиналось! Иосип Броз работал в Коминтерне в Москве, имел партийный псевдоним Вальтер, и Сталин во время ВОВ так его и называл. Вальтер, принявший псевдоним Тито, понятное дело, обращался к вождю мирового пролетариата официально по имени, отчеству и фамилии, при личных встречах называл "товарищ Сталин", а за глаза — Хозяин.

Еще до присвоения Сталину маршальского звания он на короткое время воспользовался псевдонимом Дружков. В мае 1942 года Молотов оказался с визитом в Лондоне под именем Мистер Браун. Засекреченному министру Сталин подписывал телеграммы псевдонимом Дружков.

Как и в случае с Югославией, дружба с западными союзниками после ВОВ превратилась во вражду. А 25 июня 1950 года началась война на Корейском полуострове. Сталин в ней предпочел действовать за кулисами, для чего понадобились псевдонимы. Направленная им в Пекин 15 мая 1950 года шифрограмма, "разрешающая" войну в Корее, была подписана: "Филиппов". Филиппов благословил северокорейцев на войну. А Сталин в это время усиленно занялся проблемами языкознания! 25 июня 1950 года войска КНДР пересекли 38-ю параллель и довольно быстро взяли Сеул. Но на юге страны Народная армия Кореи встретилась уже с американскими войсками. Более того, 7-й флот США высадил несколько десантов на полуострове и северокорейцы запросили военной помощи у СССР. Генерал Терентий Штыков, посол СССР в КНДР, пообещал послать в помощь Ким Ир Сену советских офицеров, но был "подправлен" неким Фын Си, обитающим, как ни странно, в Кремле! Шифрограмма из Кремля гласила: "Пхеньян, Совпосол. Как видно, вы ведете себя неправильно, так как пообещали корейцам дать советников, а нас не спросили... Пусть наши советники пойдут в штаб фронта и в армейские группы в гражданской форме в качестве корреспондентов "Правды" в требуемом количестве. Вы будете лично отвечать за то, чтобы они не попали в плен. Фын Си". С китайского Фын Си переводится "западный ветер".

Фын Си, как мог, поддерживал северокорейцев, отправляя на войну лучших воинов и технику. "Западный ветер" вскоре после смерти Сталина и разоблачения культа его личности перестал дуть — "дружба навек" с китайцами закончилась уже при Никите Хрущеве. А Фын Си, такой странный и необычный псевдоним, оказался последним вымышленным именем Иосифа Сталина.