Прошлым летом в Интернете промелькнуло сообщение — умер Армен Джигарханян. Оставалось в это поверить. Я даже написал заметку, посвященную его памяти, но, слава Богу, заметка не пригодилась — оказалось, сведения ложные. Теперь можно сказать со спокойной душой — через несколько дней Армен Борисович Джигарханян отпразднует 70-летие.

Говорят, Армен Джигарханян не любит отмечать круглые даты, да и некруглые тоже. А еще — так и не научился плавать. И в хозяйстве человек достаточно беспомощный, гвоздь может вбить, а вот готовить абсолютно не умеет. В это трудно поверить. Какой шашлык сочинил когда-то прямо на балконе многоэтажного дома его герой Левон Погосян в фильме «Когда наступает сентябрь» — пальчики оближешь. Пальцы Армена Борисовича крепко держали не только шампур, но и бильярдный кий. В конце 60-х дети попроще играли в хороших неуловимых мстителей, дети поинтеллигентнее — в плохого штабс-капитана Овечкина, которого играл Джигарханян.

Он всегда или почти всегда находит для своих героев какую-то выразительную особенность, фирменный жест или сразу запоминающуюся привычку. Благодаря телевидению мы снова и снова можем смотреть, как вытягивал подбородок его Овечкин, как выразительно клацал зубами судья из «Здравствуйте, я ваша тетя», каким пугающе одноглазым мог выглядеть Тристан в «Собаке на сене», а в «Место встречи изменить нельзя» ему и вовсе пришлось сыграть Горбатого — в прямом и переносном смысле.

Джигарханян играл главаря банды «Черная кошка» — и это неслучайно. Он всегда был своим в мире животных. Его любимцем был кот Философ, сокращенно — Фил, прелестное существо с голубыми глазами. Чудесный кастрированный Фил в последние годы жил в Америке с женой Армена Борисовича. Хозяин, приезжая в Россию, с любовной тоской пересматривал фотографии любимого кота в красивых рамочках. Скучал, насмотреться не мог.

А мы до сих пор не можем насмотреться на него. Он был главным экранным мафиози Советского Союза. Глядя на героев Джигарханяна, зрители понимали, что мафия действительно бессмертна, а самые отъявленные негодяи и преступники вполне могут быть обаятельными и привлекательными, если их играет сам Джигарханян. Впрочем, он играет не только отрицательных героев, но и положительных, не только умных, но и глупых — и всегда делает это абсолютно убедительно.

А еще он очень многонациональный актер. Свои — армяне — ему, конечно, ближе всего. Не случайно он так часто снимался у Эдмонда Кеосаяна, партнерствовал и с Ефимом Копеляном («Неуловимые»), и с Дмитрием Харатьяном («Королева Марго»). Вместе с тем он умудрялся с лету играть французов, англичан, испанцев. Но чаще всего, по признанию артиста, он играл евреев. Не знаю, так ли это, но говорят, что специальный самолет земляков из Армении прилетел в Москву посмотреть, как их Армен дебютирует в столице в роли еврея Левинсона (спектакль «Разгром»). Не знаю, закончились ли бурные дружеские контакты земляков разгромом, но, хорошо погуляв с друзьями, премьеру Джигарханян сыграл чуть более расслабленно, чем сдачу, за что и получил на орехи от режиссера Марка Захарова.

Нельзя забыть, что Джигарханян — актер не только телевизионно-кинематографический, но и театральный. Я видел в Москве, как играл он мудреца Сократа в лучшие свои годы, как умел держать зал, заражать его особой энергетикой. Видел Джигарханяна на сцене и в Симферополе, когда он привозил антрепризный спектакль на двоих «Игра в джин». Это был другой, усталый, постаревший Армен Борисович, какая-то тяжелая и грустная печать лежала на нем. Он не работал уже тогда в Московском театре им. В. Маяковского, которому отдал почти 30 лет, где блестяще сыграл Стенли Ковальского («Трамвай «Желание»), вступив в заочное соревнование с самим Марлоном Брандо, Хлудова в булгаковском «Беге». Позднее, оказавшись уже на закате карьеры в Ленкоме, вернувшись к Захарову, с которым начинал в Москве, он замахнулся на Марчелло Мастроянни, выступив в роли Доменико Сориано в «Браке по-итальянски» (впрочем, в Ленкоме он тоже долго не задержался). В разные годы он играл Мольера и лорда Нельсона, да кого он только не играл.

Было даже как-то странно, что его не приняли когда-то в ГИТИС, его, мальчика, учившегося в сугубо мужской школе. В детстве он в меру дрался, в меру играл в футбол тряпичным мячом, в меру катался на самокате, который был один на всех. Единственный ребенок в семье, он проводил время то в Совмине Армении, где мама работала машинисткой, то в Институте акушерства и гинекологии, где трудилась бабушка. Раз в месяц мальчика обязательно водили в театр. Даром не прошло. В Ереване он все-таки поступил в театральный, затем покорил Москву, затем страну. Побывал, наверное, во всем мире.

Джигарханян любит путешествовать, преимущественно сам за рулем. Свою первую машину он купил в 1965 году по личному разрешению первого секретаря ЦК Компартии Армении. Это была очень престижная по тем временам 21-я «Волга» с оленем на кузове. Такие «Волги» были тогда в Ереване у четырех человек.

Бывал он в Крыму, и неоднократно. В Симферополе снимался в фильме «Рассказ о простой вещи» в роли подпольщика Орлова, выдающего себя за Леона Кутюрье. В Ливадии не только играл, но и весьма колоритно пел в роли Тристана в «Собаке на сене». В Ялте в качестве белогвардейца Овечкина руководил расстрелом красного подпольщика в «Новых приключениях неуловимых». Кстати, лицо в кадре, конечно, его, а вот спина, когда он стоит, заложив за эту самую спину руки, хладнокровно наблюдая, как расправляются с несчастным революционером, — не его. В тот день Армен Борисович куда-то отлучился, и его заменял дублер.

Он замечательно умеет молчать — на экране, на сцене, в жизни. И вообще — человек не тусовочный, достаточно замкнутый. В 70-е годы погибла его дочь — он всегда избегал разговора об этом в многочисленных интервью, эта больная тема для него — табу. Не сложилось и с сыном Степаном, который работал и грузчиком, и охранником, и журналистом, и фотомоделью, и актером — снялся вместе с отцом в фильме «Возвращение Дон-Кихота». Но они так и не нашли общий язык, Джигарханян говорил, что они со Степаном — чужие люди, и ничего тут не изменишь.

Последние годы Армен Борисович, похоже, чувствует себя не очень уютно. Объявил об уходе со сцены, занимается собственным театром, жил на две страны — в России и США (прошел даже слух, что он эмигрировал). В Америке прямо на сцене у него случился инсульт. Он устал, кажется, он чувствует, что исчерпал себя, но не может с этим смириться. Джигарханян говорит, что, пока мужчина хочет женщину, он жив и здоров. Он сам всегда — мужчина хоть куда — с харизмой своей, со своим неповторимым голосом, которым он украшает хоть пса из мультфильма, хоть графа Калиостро. Он попал в Книгу рекордов Гиннесса как актер, сыгравший более 200 ролей. Его всегда критиковали за то, что он разбрасывается, снимается в чем попало. Придумали даже эпиграмму: «Наверно, меньше на земле армян, чем фильмов, где сыграл Джигарханян». Смешно, но мы любим его даже за эту всеядность. «Джигарханян» в переводе с армянского — «правитель души». Он действительно правитель зрительских душ в течение нескольких десятилетий.