Талант на службе советской власти

Поэт и прозаик, эссеист и романист, журналист и публицист Илья Григорьевич Эренбург родился 27 января 1891 года в Киеве. Писатель отрицательно воспринял большевистский переворот, он назвал его катастрофой для России. В 1921 году Эренбургу при помощи Бухарина удалось получить заграничный паспорт и выехать заграницу.

В 1929 году Эренбург по политическим соображениям принимает решение встать на сторону советской власти. Он с глубокой тревогой наблюдал, как рвались к власти в Германии нацисты. Эренбург понимал, что поднимающему голову нацизму реально может противостоять только сталинский тоталитаризм, и между ними «нет даже полоски ничьей земли». Эренбург сохранял некую духовно автономию, он не вступил на путь восхваления Сталина-вождя, но стал одобрять сталинскую международную политику. Жизнь учила Эренбурга дипломатии.

В 1932 году Эренбург становится парижским корреспондентом «Известий», что превращает его из частного лица в официального представителя СССР. Книги Эренбурга печатались в Европе, поэтому он как полноправный участник литературного процесса мог вести диалог с западноевропейскими писателями. В то же время благодаря Эренбургу советская власть имела уникальную возможность устанавливать прямые контакты с европейскими интеллектуалами.

В 1936 году вспыхнула гражданская война в Испании, и Эренбург отправился туда в качестве военного корреспондента «Известий». Почти три года провел он среди испанских республиканцев. Эренбург проявил себя мужественным журналистом, его часто можно было видеть на передовых позициях беседующим с испанскими бойцами и солдатами интернациональных бригад. Страстный стиль корреспонденций, пронизанных ненавистью к фашизму, яркие образы и достоверные факты, блестящий язык – все это превратило Эренбурга в лучшего советского зарубежного корреспондента. Статьи Эренбурга под крупными заголовками перепечатывали самые авторитетные издания многих стран. Когда в ноябре 1938 года в Германии прошел еврейский погром, получивших название «Хрустальная ночь», Эренбург поднял свой голос в защиту евреев, опубликовав в «Известиях» яркие статьи «Антисемитское бешенство германских фашистов» и «Законодательство погромщиков».

Падение Парижа

В начале марта 1939 года Эренбург покинул Испанию и вернулся в Париж. Он остался в штате «Известий», но статьи его не печатались и сданная в набор книга об Испании не была опубликована. Только что прошел XVIII съезд ВКП (б), на котором Сталин в отчетном докладе фактически предложил мир Гитлеру. Илья Григорьевич с ужасом наблюдал развертывание военных действий Германии и СССР против Польши, захват независимых европейских стран обоими диктаторами. 14 июня 1940 года немецкие танковые колонны вступили в Париж. Победители свободно болтали о дальнейших военных планах, и Эренбург понял: они ждут приказа: «На Россию!». Полтора месяца Эренбург наблюдал за поведением оккупантов в поверженной французской столице, а в конце июля поездом выехал в СССР. Это время Эренбург назвал «частичной немилостью» со стороны вождя. Но в начале 1941 года Сталин стал проявлять нервозность, он опасался, что успехи «заклятых друзей» слишком велики. Отношения между Германией и СССР ухудшались, и настроение в кремлевских кабинетах постепенно менялось. Сталин стал проявлять к Эренбургу «сдержанную милость», а 24 апреля проявил «милость»: позвонил ему и высказал удовлетворение прочитанным. Перед Эренбургом вновь открылись двери всех издательств, был опубликован его поэтический сборник «Верность», в который вошли стихи, посвященные трагической судьбе европейского еврейства.

Эренбург поставил себе задачу научить воинов ненавидеть врага, ему принадлежит знаменитый лозунг «Убей немца!». В каждом номере газеты «Красная Звезда» печатались пламенные статьи, которые несли высокий патриотический заряд, они были написаны в духе французского революционного памфлета. Статьи шли нарасхват, их вырезали из газеты и давали прочесть товарищам, их находили у павших в бою солдат. Каждое слово писателя «било врага без промаха». Солдаты по праву называли его «снайпером пера», «литературным пулеметом». За время войны он написал полторы тысячи статей, очерков, заметок, в которых проповедовал любовь к родине и ненависть к немцам.

Поединок с диктатором

После окончания войны Сталин начал проводить политику государственного антисемитизма, Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) был разгромлен, в стране началась кампания против «безродных космополитов». Эренбург входил в состав ЕАК, но после его роспуска не пострадал. Ему удавалось выходить сухим из воды во время всех кампаний сталинской охоты на интеллигенцию. Еврей и космополит по своим убеждениям и художественным вкусам он в 1952 году, в самый разгар разнузданной антисемитской кампании, получил Международную Ленинскую премию «За укрепления мира между народами». Но в жизни Ильи Эренбурга был трагический период, когда чекисты решили сделать его «главным космополитом». 13 марта 1952 года в МГБ началось расследование по делам всех лиц, имена которых упоминались в протоколах допросов по делу ЕАК. В списке значились имена В. Гроссмана и С. Маршака, М. Блантера, Б. Слуцкого, а фамилия Эренбурга в этом списке стояла первой. Чекисты решили, что Эренбург должен был стать главным обвиняемым по «делу космополитов».

Готовился новый виток репрессий против евреев, который должен был начаться открытым процессом над «врачами-убийцами». Сталин решил получить от именитых представителей еврейства мандат на эту расправу. Он хотел, чтобы евреи подписали письмо в редакцию «Правды», заклеймили «врачей-убийц» и признали, что советские евреи несут ответственность за их «преступления». В письме объявлялось, что евреи являются потенциальными врагами русского народа. Организация сбора подписей была поручена евреям – академикам Минцу и Митину, журналистам Заславскому и Маринину. Более пятидесяти евреев поставили свои подписи под письмом, ведь отказ означал немедленный арест. Эренбург вступил в интеллектуальный поединок с диктатором. Он написал Сталину письмо и вручил его Минцу и Маринину. Эренбург стремился найти доводы, способные дойти до сознания Сталина. Весь смысл и вся стилистика письма Эренбурга были подчинены только одной цели – показать Сталину губительные последствия, к которым могут привести репрессии против евреев. Писатель предложил Сталину решать еврейский вопрос не путем репрессий, а путем ассимиляции. Эренбург писал: «Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут». Проведение политики ассимиляции в отношении евреев означало меньшее зло по сравнению с проведением репрессий. Эренбург подводил Сталина к мысли, что лучше переключить агрессию с евреев на внешних врагов и заменить антисемитскую кампанию пропагандистской кампанию против сионизма и империализма.

Илья Эренбург всю последующую жизнь стыдился того, что послал Сталину то раболепное, верноподданническое письмо. Но оно произвело на Сталина глубокое впечатление, ведь впервые за двадцать лет он столкнулся с тем, что ему кто-то возражает. Под воздействием письма Эренбурга Сталин осознал, что дальнейшее нагнетание антисемитской истерии чревато непредсказуемыми последствиями. Сталинская идеология носила противоречивый характер, она включала в себя пролетарский интернационализм и великодержавный шовинизм. Сталин не мог отказаться от пролетарского интернационализма, поскольку именно на нем, а не на великодержавном шовинизме держались советская империя и социалистический лагерь. Сталин решил отказаться от идеи проведения широкомасштабных репрессий против евреев. Вождь решил перейти к подсказанной Эренбургом тактике и обрушить гнев советского народа на сионистов и империалистов. Он приказал партийным интеллектуалам переделать письмо в «Правду» и развить главный тезис, который выдвинул Эренбург: «Решение еврейского вопроса состоит в том, что евреи должны быть ассимилированы». Но в новой редакции письмо в «Правду» так и не было опубликовано – 5 марта 1953 года Сталин умер.

Оттепель

В 1954-м в майском номере «Знамени» выходит повесть Эренбурга «Оттепель», давшая название десятилетнему периоду (1954–1964) в общественно-политическом развитии страны. Несмотря на общее соответствие канонам социалистического реализма, образы героев в повести были даны в неожиданном для того времени ключе, писатель поставил вопрос о праве художника быть независимым от партийных установок. Эренбургу виделось наступление новой эпохи в незаметных приметах: пробивающейся траве, стрекоте птиц, криках ребятишек, ломающих лед на лужах, появлению влюбленных парочек ... В период «оттепели» появилось первое в истории советской страны либеральное течение интеллигенции – «шестидесятничество», которое выделялось среди общего стихийного инакомыслия степенью осознанности проблем и культурной укорененности. Нормы поведения, ценности, которые родились и недрах шестидесятничества, оказали сильное воздействие на последующие поколения советских людей.

Несмотря на свои нескрываемые европейские культурные пристрастия, Эренбург получил от советских властей официальное разрешение подолгу находиться на Западе в разгар холодной войны. Имя Эренбурга и его талант публициста широко использовались советской пропагандой для создания привлекательного образа советского режима за границей. Эренбург стал составной частью советского истеблишмента, живым подтверждением «свободы творчества» в СССР. Илья Григорьевич обладал уникальной способностью приспосабливаться ко всем причудливым извивам генеральной линии партии. Но не будем строго судить писателя, ведь он жил в эпоху, которую Мандельштам назвал «веком-волкодавом». Эренбург подавал пример сохранения личной порядочности, он оказывал бескорыстную, самоотверженную помощь гонимым собратьям-писателям.

Эренбург был своеобразным интеллектуальным мостом, связывающим западную и советскую интеллигенцию. Он был челночным дипломатом, который представлял советскую власть на Западе, а в Советском Союзе он представлял западную культуру. Именно в силу того, что Эренбург был «продуктом двойного назначения», он оказался чрезвычайно популярным автором сразу у нескольких поколений советских людей.

Заморозки

Эренбург смог занять высокое положение в официальном советском истеблишменте, совершенно не отказываясь от своего еврейства, более того, подчеркивая его. Илья Григорьевич не принадлежал к иудаизму, но и ни к какой другой конфессии не примкнул. Эренбург добровольно взял на себя роль «еврейского печальника», как однажды назвал его Борис Слуцкий. Эренбург был «писателем прошений за униженных и оскорбленных». После войны Эренбург стал ходатаем за всех евреев и чуть ли не символом советского еврея вообще, ему писали евреи всего Советского Союза.

6 января 1961 года Илье Эренбургу исполнилось 70 лет, в связи с юбилеем писатель был награжден вторым орденом Ленина. Но буквально потрясло зал, где происходило чествование писателя, прикосновение к полузапретной долгие годы еврейской теме. Эренбург процитировал слова друга, польского поэта Юлиана Тувима, объяснявшего свое «кровавое, горячее, мученическое братство с евреями». Тувим был евреем, но ощущал себя польским поэтом, поясняя, что пишет о своем еврействе, потому что евреев преследуют и «текут реки крови из еврейских жил». Эренбург провозгласил: «Я русский писатель». И говорил вслед за Тувимом: «Покуда на свете будет существовать хотя бы один антисемит, я буду с гордостью отвечать на вопрос о национальности – «еврей». Но неизменно настаивая на своей принадлежности к гонимому племени, Илья Григорьевич так же неизменно подчеркивал, что связан с еврейством не той кровью, что течет в жилах, а той, что течет из жил. Об этом говорят стихи Эренбурга «Бабий яр».

Творческая деятельность Эренбурга увенчалась блистательными воспоминаниями «Люди, годы, жизнь», подлинной летописью эпохи.

31 августа 1967 года писателя не стало. К этому времени, уже несколько лет, как закончился период, который с его легкой руки был назван «оттепелью». Наступили «заморозки». Эренбург стал частью истории, но его произведения поражают высказанными в них идеями. Стихи, ранняя проза, статьи военного времени и мемуары Эренбурга вошли в золотой фонд русской литературы.