Если говорить по самому большому актерскому счету, Евгений Евстигнеев, которому в нынешнем октябре исполнилось бы 80, был одним из самых классных актеров своего времени. Он практически не знал провалов ни в больших, ни в маленьких ролях, он всегда запоминался и «одной левой» демонстрировал высокое актерское мастерство. Причем делал это с самых первых своих шагов в искусстве. Как говорил один из его героев, начальник пионерлагеря Дынин из фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен»: «Когда я был маленьким…»

Когда Женя Евстигнеев был маленьким, он жил в Горьком (Нижний Новгород так назывался). В семье профессиональным искусством никто не занимался. Однако в свободное от основной работы время папа умудрялся петь в церковном хоре, брат играл в «Синей блузе», а сам подрастающий Евгений Александрович занимался в театральном кружке при заводе «Красная Этна», артистично играл джаз на барабане и, сам того не зная, готовился к будущей серьезной, насыщенной жизни в большом искусстве.

В Москве, в школе-студии МХАТ, 28-летний Евстигнеев оказался самым старшим и самым профессионально опытным по сравнению с сокурсниками. Еще бы, однокашники — Михаил Козаков, Татьяна Доронина, Олег Басилашвили — только познавали азы ремесла, а Евгений прибыл покорять Москву уже достаточно матерым актером Владимирского областного драматического театра. То, что он талантлив, было заметно сразу.

Связав свою жизнь с «Современником», поверив Олегу Ефремову, он хранил ему верность до конца. Ушел во МХАТ только тогда, когда туда направился «учитель и вождь» Олег. Мог, конечно, остаться в «Современнике» под началом, под крылом своей бывшей жены Галины Волчек, но предпочел бывшей жене идею, которая, правда, тоже оказалась бывшей (Ефремову с соратниками все-таки не удалось добиться «третьей молодости» МХАТа). Но Евстигнеев об этом не задумывался, просто шел за тем, кому верил. Тем больнее было, когда Ефремов отправил его на пенсию: Евстигнеев попросил разрешения не репетировать в новых спектаклях, а только играть старые, сославшись на проблемы со здоровьем. Тогда Ефремов и резанул в сердцах: «Театр — это производство. Болеет — пусть идет на пенсию». Евстигнеев и пошел.

Позволю себе предположить, что Евгений Евстигнеев — один из любимых народом артистов. Хотя он никогда не был красавцем, мачо, предметом бессонных ночей армии поклонниц. Его первая жена Галина Волчек вспоминает: когда Евстигнеев впервые появился в их интеллигентном доме — неуклюжий, с утиным носом, странной манерой изъясняться, бабочкой, повязанной ни к селу ни к городу, да к тому же откровенно лысый — не выдержала даже няня, много лет жившая в семье Волчек: «Стыд какой, хоть бы кепчонку какую купил — лысину прикрыть!»

Евстигнеев редко играл в театре и кино главные роли. По пальцам можно пересчитать — «Голый король», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», «Зимний вечер в Гаграх», «Собачье сердце»… Зато был королем ролей второго плана. Мастер маленьких шедевров, он навсегда врезался в память бесцветным миллионером Корейко с гантелями наперевес («Золотой теленок»), азартным Парамошей Корзухиным, обыгранным в карты народным артистом Михаилом Ульяновым в подштанниках («Бег»), универсальным режиссером-тренером со свистком, замахнувшимся на Вильяма нашего, понимаете, Шекспира («Берегись автомобиля»), колоритным Хромым в инвалидной коляске («Невероятные приключения итальянцев в России»). А ведь были еще Ручников («Место встречи изменить нельзя»), «Зигзаг удачи» и «Старики-разбойники»…

Вот кого Евгений Евстигнеев так и не сыграл, так это Владимира Ильича Ленина. Хотя пьеса «Так победим»

Михаила Шатрова принималась МХАТом к постановке в расчете на Евгения Александровича. Однако актер в этот период серьезно приболел, и Ильича в результате сыграл Калягин. Зато еще в «Современнике», в спектакле «Большевики», Евстигнеев изваял образ наркома просвещения Луначарского. Именно тогда во время одного из спектаклей он допустил гениальную оговорку, вошедшую в театральную летопись: вместо «лоб желтый» сказал «жоп лобтый» — и это о здоровье не кого-нибудь, а самого вождя мирового пролетариата!

А неповторимый профессор Плейшнер из «Семнадцати мгновений весны», мало запомнившийся в романе Юлиана Семенова, а после многосерийного фильма Татьяны Лиозновой вошедший не только в нашу жизнь, но и в анекдоты! «Штирлиц знал, что если он идет по Цветочной улице и из окон домов выпадают Плейшнеры, значит, явка провалена…»

Все благодаря Евстигнееву, сделавшему эпизодическую, ерундовую по удельному весу роль на «ять», по высшему классу. Незабываемые манеры, наклон головы, удивительная походка, за которой угадываются и характер, и интеллигентность, и нешуточное мужество маленького, нелепого с виду человечка. Все это артист извлекал из своей бесценной копилочки, даже штампы его были многообразны, и использовал он их виртуозно.

…Евстигнеев выпал из жизни внезапно и резко, как его Плейшнер — из окна. Вроде бы все было нормально, благополучно — молодая жена, в популярности и ролях недостатка не замечалось, он успешно играл в нашумевших гоголевских «Игроках», поставленных в антрепризе Сергея Юрского, который, вспомнив, что когда-то был Остапом Бендером в кино, не забыл о своем Корейко. Однако у Корейко побаливало, даже болело сердце.

Это ж надо как нелепо, по-плейшнеровски — умереть вдали от родины, не во время, не после операции, а по сути, то ли от слов хирурга респектабельной заграничной клиники, то ли от неточного перевода: «Чего вы так волнуетесь? Сделаем операцию — не сделаем, все равно ведь умрете», то ли от собственного воспаленного воображения.

Бедные сердца наших замечательных актеров. Сделать, чтобы они не болели, по-видимому, невозможно, слишком специфическая работа. Но хотя бы не так смертельно…

Итак, подведем итоги накануне 80-летия, до которого виновник торжества вполне мог бы дожить. Множество блестяще сыгранных ролей. Три жены. Первая — Галина Волчек, в представлении не нуждающаяся. Вторая — красивая женщина с непростой судьбой, ушедшая уже из жизни, — Лилия Журкина-Евстигнеева. Третья, молодая — Ирина Цывина, из числа студенток Евстигнеева. После смерти Евгения Александровича съездила в Америку, пожила с новым американским мужем, рассталась с ним, вернулась к родным пенатам, не переставая при этом делиться воспоминаниями о Евстигнееве.

Еще — дочь и сын, Денис Евстигнеев, режиссер и оператор, снявший «Лимиту», «Маму», «Русский проект» на ТВ. И еще — несомненное присутствие в сегодняшней жизни. Многие фразы мы до сих пор говорим с его, евстигнеевскими, интонациями: «Не читайте во время еды советских газет», «Старший приказал», «Насколько бы лучше играла Ермолова вечером, если днем стояла у шлифовального станка»… И еще, все из того же Дынина: «Добры» надо говорить добрее, а «веселы» — веселее». С этим не поспоришь. Мы так и говорим, во всяком случае — стараемся.