На вопрос о том, кто самая выдающаяся русская балерина, подавляющее большинство тех, кто участвовал в конкурсе «Имя России», ответили: Анна Павлова. Однако великий хореограф Морис Петипа первой звездой русского балета назвал другую балерину, имя которой долгие годы предавалось забвению, — Матильду Кшесинскую.

Недавно в РФ параллельно с широко разрекламированным конкурсом «Имя России» был определен рейтинг «Анти-имя России». Список получился примечательным — в нем Брежнев соседствует с Деникиным, а Корнилов с Андроповым. Рядом оказались и две женщины, совершенно ничем не похожие друг на друга, — лидер левых эсеров Мария Спиридонова (№83) и фурия русской революции Александра Коллонтай (№88). Единственное, что их объединяло, — лютая ненависть к купавшейся в бриллиантах Матильде Кшесинской, которая тоже оказалась в черном списке, причем под №84. Если бы она была жива, это ее немало бы позабавило.

«Будьте украшением и славою нашего балета!»

Советские учебники истории на вопрос о том, кто такая Кшесинская, отвечали просто — балерина, куртизанка, российская мадам де Помпадур. Внимательного читателя это не смущало — подумаешь, по молодости лет крутила романы с гусарами и кавалергардами. Эдак в куртизанки с успехом можно зачислить едва ли не всех балерин того времени. Увы, разводят руками историки, так оно и было, поскольку на одно жалованье балерины императорских театров прожить не могли. Хорошо еще российская знать, в отличие от вождя мирового пролетариата, считала, что из всех искусств важнейшим является балет, и как могла поддерживала балерин. Признанными ценителями искусства были Романовы. Например, великий князь Николай Николаевич оказывал расположение балерине Катеньке Числовой, в связи с чем у нее появились два сына и две дочери. А великий князь Константин Николаевич построил для балерины Анечки Кузнецовой двухэтажный дом и жил в нем неделями, бесконечно восхищаясь ее искусством.

Одним словом, в конце XIX века российский балет весьма напоминал отечественный шоу-бизнес, за тем лишь исключением, что сольные партии в императорских театрах непременно исполняли итальянские балерины, приезжавшие в Россию по контракту. Никому и в голову не приходило, что эти партии можно поручить российским балеринам, поскольку те были чрезвычайно заняты общением с великими князьями. Такое положение сохранялось до того момента, пока на сцену не ворвалась Матильда Кшесинская.

Ее темперамента хватало на все. На третий год после окончания хореографического училища она стала прима-балериной Мариинского театра, исполнив все сольные партии своей предшественницы — итальянки Леньяни, которая пропустила сезон по болезни, а потом и вовсе уехала из России. Ходили слухи, что ей за это хорошо заплатили.

Между тем ничто не предвещало подобного взлета. Матильда Кшесинская родилась 19 августа 1872 года на станции Лигово, под Петербургом, в бедной артистической семье. Ее отец танцор-виртуоз Феликс Кшесинский приехал из Варшавы по приглашению императора Николая I да так в столице и остался, женившись на балерине.

В своих воспоминаниях Кшесинская писала: «Я была любимицей отца. Он угадывал во мне влечение к театру, природное дарование. С 3-летнего возраста я любила танцевать, и отец, чтобы доставить мне удовольствие, возил меня в театр, где давали оперу и балет. Я это просто обожала».

В восемь лет Матильда поступила в Петербургское хореографическое училище. На выпускном вечере император Александр III напутствовал ее словами: «Будьте украшением и славою нашего балета!»

Увлечение великими князьями

Чем же императору так приглянулась 17-летняя Матильда Кшесинская? Впервые она вышла на сцену в балете Минкуса «Дон Кихот» еще 30 августа 1881 года, то есть через год после поступления в училище. Через пять лет она уже была известной балериной, о ее упорстве и работоспособности уже тогда ходили легенды. Ко времени окончания училища Матильда настолько освоила премудрости балета, что даже подумывала все бросить. «Я не получала настоящего удовлетворения от своего танца, — рассказывала она позже. — У меня было даже сомнение в правильности выбранной мной карьеры». К счастью, на гастроли в Россию приехала знаменитая в ту пору балерина Виржиния Дзукки. «Она, ее танец, — вспоминала Кшесинская, — произвели на меня впечатление потрясающее! Я сразу ожила и поняла, к чему надо стремиться, жадно следя за нею полудетскими восхищенными глазами!»

Кстати, во время революции Матильда Кшесинская потеряла почти все свои драгоценности, но сожалела она лишь о потере заспиртованного цветка, который ей подарила Виржиния Дзукки.

Первым балетом, в котором Матильда Кшесинская станцевала сольную партию, был «Калькабрино» Минкуса (в хореографии Мариуса Петипа). Корреспондент парижского журнала Le Monde Artiste («Артистический мир»), увидев ее на сцене, с удивлением отметил: «Новая русская звезда, мадемуазель Кшесинская, дебютировавшая в качестве прима-балерины, имеет все: физическое обаяние, безупречную технику, законченность исполнения и идеальную легкость».

Петербургская пресса и вовсе была в восторге от Кшесинской. Уже тогда высказывалось мнение, что хваленые итальянские балерины, прежде покорявшие публику своей виртуозной техникой, в сравнении с Кшесинской выглядят бесстрастными заводными куклами. Но лишь в 1899 году великий хореограф Мариус Петипа предложил Матильде Кшесинской партию Эсмеральды, которую до того исполняли исключительно итальянки. А в феврале 1911 года, когда весь Петербург отмечал 20-летие сценической деятельности Кшесинской, она была единодушно признана «российского балета первой балериной».

Так что считать Матильду Кшесинскую куртизанкой, конечно, нельзя. Она буквально преобразила российский балет, открыв дорогу блестящим балеринам — Преображенской, Трефиловой, Павловой, Карсавиной, Спесивцевой. И кстати, Европу она покорила еще до «Русских сезонов» Дягилева. В июне 1895 года «Газета Польска» писала о гастролях Кшесинской: «Она вполне оправдала свою славу знаменитой танцовщицы. Ее танец разнообразен, как блеск бриллианта: то он отличается легкостью и мягкостью, то дышит огнем и страстью; в то же время он всегда грациозен и восхищает зрителя замечательною гармонией всех движений. Мы еще не видели чардаша в таком чудесном исполнении, какое дает нам госпожа Кшесинская».

Да и внешностью Кшесинская явно не тянула на куртизанку — это она в танце преображалась (ее поклонники уверяли, что у несравненной Матильды в венах течет не кровь, а шампанское), а в обыденной жизни была незаметна. Выделяли ее разве что большие и очень умные глаза. Но, как известно, ум куртизанок только портит. Однако романы с великими князьями она крутила, да еще как. Об одном из этих романов Кшесинская вспоминала: «У него была связь с графиней X., о которой все знали. Я пустила в ход все свое кокетство, чтобы заставить увлечься мною, и этого достигла». А ведь могла бы, как Коллонтайка (так будущего посла СССР в Швеции называла Зинаида Гиппиус), душевно общаться с простыми матросами. Или, как Мария Спиридонова, отдать всю себя революции. Или, на худой конец, выйти замуж за какого-нибудь разночинца, нарожать детей и заниматься хозяйством.

Ордена барона Фредерикса

Но чем, к примеру, великий князь Андрей Владимирович Романов хуже разночинца или матроса? Матильда Кшесинская решила, что только одним — ему не разрешают жениться на балерине. Но если любит, женится. Зато он молод, умен и богат, а стало быть, можно не утруждать себя революцией и домашним хозяйством. Матильда решила, что князь ей подходит. Никто не отваживался идти ей наперекор. Директор императорских театров князь Сергей Волконский попробовал было однажды оштрафовать приму Кшесинскую за то, что она отказалась от сценического костюма, так дело кончилось тем, что он вынужден был подать в отставку. При этом она вовсе не закатывала истерики и не плела интриги, а непринужденно привлекала влиятельных чиновников на свою сторону. Например, министра императорского двора барона Фредерикса она покорила фразой: «Только благодаря вам я делаю 32 фуэте. Чтобы выполнить их, не сходя с места, надо иметь перед собой при каждом повороте ясно видимую точку. Вы обычно сидите в самом центре партера, в первом ряду, и даже в полутемном зале на вашей груди поблескивают ордена».

А случай, связанный с коронацией императора Николая II, вообще вошел в анналы истории искусства. Когда Кшесинская узнала, что в честь коронации будет дан балет Дриго «Жемчужина», в котором у нее не было роли, она восприняла это как прямое оскорбление. С Николаем Матильда познакомилась на выпускном вечере в училище, когда Александр III посадил их вместе. И хотя она считала, что Николай «не сделан ни для царствования, ни для той роли, которую волею судеб он должен будет играть», она не могла допустить, чтобы в знаменательный для него день не выйти на сцену. Дриго и Петипа были вынуждены специально для Кшесинской ввести в балет партию желтой жемчужины. Между прочим, получилось очень неплохо.

Одним словом, Матильда Кшесинская была из тех женщин, которые всегда добиваются своего. Ее роман с великим князем Андреем Владимировичем развивался в течение двух лет, а в июне 1902 года Кшесинская родила сына, которого назвала Владимиром. Свои партии в Мариинском театре она отдала Анне Павловой и Тамаре Карсавиной и впоследствии танцевала больше в Европе, чем в России. Князь Андрей неизменно сопровождал ее в поездках и однажды приревновал Матильду к ее партнеру Петру Владимирову, который был моложе балерины на 20 лет. В лесу под Парижем состоялась дуэль, в ходе которой князь недрогнувшей рукой прострелил танцору нос. Закончилось все, к счастью, лишь пластической операцией, но с тех пор заигрывание с Кшесинской считалось делом очень опасным.

«Кончилась сказка, какой была моя жизнь»

После Февральской революции особняк Кшесинской был реквизирован революционными матросами. Матильда Феликсовна подала судебный иск на Петроградский комитет большевиков и выиграла эту тяжбу, но дом, драгоценности, мебель, платья ей так никто и не вернул. Однажды она шла мимо своего дома и увидела гуляющую по саду Александру Коллонтай, на которой было горностаевое пальто из реквизированного гардероба.

Матильда Кшесинская была женщиной умной, а потому она бросила все, что имела, и вместе с сыном и князем Андреем уехала в Кисловодск, а вскоре на итальянском пароходе «Семирамида» навсегда покинула Россию. С собой у нее было лишь платье. У Андрея — золотой портсигар да пара запонок от Фаберже. И немного денег — как раз столько, чтобы из Италии добраться на поезде до французского местечка Кап д'Ай — там находилась вилла, которую князь по совету Матильды купил перед самой революцией. Виллу вскоре пришлось заложить, но скромные условия жизни ничуть не сказались на Кшесинской — она, как всегда, была энергичной и жизнерадостной. 30 января 1921 года в Русской церкви в Каннах состоялось венчание князя Андрея Романова и Матильды Кшесинской, но великая балерина не придала этому событию большого значения — она была увлечена идеей создания танцевальной студии. Дело было непростым, но в 1929 году школа была создана. Танцы учениц Кшесинской — Марго Фонтейн, Иветт Шовери, Памелы Мей отличались не только виртуозной техникой, но и высокой экспрессией. Кстати, Кшесинская посмеивалась над тем, что в СССР на роль истинно русской балерины назначена Анна Павлова, отцом которой был евпаторийский караим Шабета Шамаш. Видимо, советским вождям были ближе лебеди, умирающие от недоедания, а не темпераментные и эротичные образы Кшесинской.

Последний раз она танцевала в 1936 году в возрасте 64-х лет. На сцене лондонского Ковент-Гарден Матильда Кшесинская в сарафане, расшитом серебряными нитями, и в жемчужном кокошнике легко и безукоризненно исполнила свой легендарный номер — «Русскую» на мотивы народной песни «Ой, полным-полна коробушка». Ее вызывали на бис 18 раз, что для сдержанной английской публики было немыслимо! Вся сцена и проходы к ней были завалены цветами.

Но жизнь великой балерины складывалась все более печально — один за другим уходили ее друзья и коллеги: Анна Павлова, Вера Трефилова, Вацлав Нижинский… 30 октября 1956 года ее настиг самый большой удар: умер великий князь Андрей Владимирович. «Словами не выразишь, — вспоминала Матильда Феликсовна, — что я пережила в этот момент. Убитая и потрясенная, я отказывалась верить, что не стало верного спутника моей жизни. С кончиной Андрея кончилась сказка, какой была моя жизнь».

Сама Матильда Кшесинская скончалась 6 декабря 1971 года на руках своего сына, не дожив всего лишь 9 месяцев до своего 100-летнего юбилея. Последний приют великая балерина нашла на парижском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. На ее надгробном камне надпись: «Светлейшая княгиня Мария Феликсовна Романовская-Красинская, заслуженная артистка императорских театров Кшесинская».