Валерий Леонтьев, теперь 60-летний, по-прежнему не исчезает с подмостков современной эстрады. Его поклонники и поклонницы еще живы — значит, и он, артист, нужен сегодня своим зрителям. Вопрос, популярен ли он, певца вряд ли волнует.

Популярность — слово, совершенно не подходящее для легенды. А в том, что Валерий Леонтьев — легенда, уверены даже его самые стойкие недоброжелатели. Причем что особенно важно: он живая легенда на фоне многочисленных «Фабрик». Конечно, он не Дима Билан. Он — классика. Каждому свое.

Раньше блюстители сценического порядка сильно ругали Леонтьева за то, что он на эстраде дергается, как параноик (взглянули бы они на сегодняшних исполнителей!). Блюстители не знали — это у Валеры с детства. Он вертелся, когда маленький залезал на табуретку и громко читал стихи оленеводам. И когда пел мальчиком-«зайчиком» в хоре, вертелся вовсю, размахивал руками. А еще Леонтьева в детстве бодала коза, кусала собака, и он чуть не утонул в Двине. Однако чуть не считается. Он вынырнул на поверхность славы в районе Черного моря. Международный фестиваль «Ялта-79». Под музыку композитора Д. Тухманова с песней «Памяти гитариста» никому не известный тогда Леонтьев становится лауреатом. С тех пор ничто не может помешать нам считать его чуть-чуть своим, крымско-украинским. Мы и Ялту вспоминаем, с которой вроде все начиналось, и ворошиловградскую филармонию, к которой одно время был приписан певец, там ему были созданы условия, позволявшие относительно нормально жить и работать.

А вот Ялта не всегда встречала певца с распростертыми объятиями. В начале 80-х ему запрещалось там выступать, как и в Киеве, в Москве. Какая разница, чем была вызвана опала. Он просто не мог не попасть в эту самую пресловутую опалу — уж слишком своеобразен был, слишком непохож на других. Само существование на эстраде певца-артиста, подвижного как ртуть Леонтьева было открытым вызовом вокалистам, застывшим возле микрофонов, как неподъемные статуи. На фоне этой монументальности он, лохматый и экзальтированный, конечно, не мог вызывать доверие.

Но как это часто бывает, опала только добавила Валерию Яковлевичу популярности. Народ пел вместе с Леонтьевым «Светофор» и «Кабаре», «Ярмарку» и «Дельтаплан», «Маргариту» и «Августина», «Куда уехал цирк» и многое другое. Куда уехал цирк — мы так и не узнали, но аншлаги певца множились и множились, слава росла и росла, фанатки Леонтьева с упорством, достойным лучшего применения, просверливали дырки в его ванной комнате и спальне, травились из-за него йодом, оставляя компрометирующие предсмертные записки, маскировались под журналисток, лишь бы проникнуть к нему, драгоценному.

Леонтьев вспоминает, что в подъезде, где он жил, творилось нечто несусветное. В двери его квартиры круглосуточно стучались какие-то посторонние люди, зачастую приезжающие прямо с вокзала и требующие одного: посмотреть на живого певца. Понятно, что в такой взрывоопасной ситуации соседи люто ненавидели Леонтьева и мечтали о дне, когда его переедет трамвай.

Валерий Леонтьев всегда оставался кошкой, которая гуляет сама по себе. Он то выходил на сцену в рок-опере «Джордано», то снимался в кино — в фильме «Как стать звездой», отпетого злодея сыграл в «Экстрасенсе». Снялся в новогоднем интеровском проекте — «Золушке», где перевоплотился в папу-короля и почувствовал себя, наконец, полноценным характерным актером. Спел дуэтом с редактором и вокалистом Дмитрием Гордоном.

Сегодня вокруг Леонтьева достаточно тихо. Никто не обсуждает его жену — настоящую или фиктивную — и его сексуальную ориентацию. Никто не заявляет, что настоящая фамилия певца — Шпонькин. Никто не рассказывает взахлеб, что у него в Америке сгорел дом. А сам Леонтьев смотрит по ТВ кинофантастику, хочет сняться в кино и не прочь слетать в космос, чтобы пообщаться с представителями других цивилизаций. Никто уже не обсуждает, как он выглядит: привыкли.

Леонтьев напоминает сегодня динозавра отечественной эстрады, который, на удивление, не вымер, а живет вместе с другими столь же жизнестойкими певцами — Пугачевой, Ротару, Кобзоном, Лещенко. Они все поют и поют, не обращая внимания на смену эпох и веков. Попробуйте отнять у них микрофон, молодые, рискните, если вам нечего делать.