Ее называли самой стильной советской актрисой. Я бы добавила, что она стала некоей ниточкой, соединившей разные эпохи нашего кино. И дело не только и не столько в том, что она вместе с Михалковым подарила нам образ звезды "великого немого" в "Рабе любви". Дело еще и в том, что в ней самой всегда была какая-то "вневременность". Она как бы парила над эпохами, пытаясь запечатлеть в своих ролях то, что вернуть уже практически невозможно. Никита Михалков говорил о ней: "Лена Соловей на улице неузнаваема. Но это давало возможность играть огромное количество ролей. То есть диапазон у нее гигантский, потому из нее можно было сделать любую героиню". Можно поспорить со знаменитым режиссером: вряд ли Елене Соловей "личила" бы роль какой-нибудь бизнес-леди или секретаря райкома. Но, кто знает…

Одно время ее называли актрисой Михалкова. Соловей возражает: "Нет, это не так. Я ничья. Я сама по себе. Наше сотрудничество закончилось после "Обломова". Однако, ни о каких антагонистических противоречиях с Никитой Сергеевичем или взаимном недовольстве не распространяется. Ограничивается краткой репликой: "Ему был нужен совсем другой тип актрисы". Может быть, она родилась чуть позже, чем хотелось бы. Думаю, что джинсы, джипы и GSM - это не для нее. Ей бы жить в 19-м, встретиться с Александром Сергеевичем…

Она в отличие от многих своих сестер по актерскому цеху не была "сдвинута" на профессии. Никогда ради нее она не поступалась чем-то главным, женским. Известно, что роль Софьи в фильме "Неоконченная пьеса для механического пианино" была написана специально для Елены Соловей. А она аккурат перед началом съемок родила. Пришлось приехать в подмосковное Пущино с грудным ребенком. И помимо съемок, ей все время приходилось заниматься "основной работой" - кормлениями, купаниями и пеленаниями. А потом быстренько входила в кадр и играла избалованную, изнеженную барыню. Теперь этому "крестнику "Механического пианино" - 27!

После окончания ВГИКа она получила приглашение в Малый театр. Иннокентий Смоктуновский должен был быть ее партнером в "Царе Федоре Иоанновиче". Легендарный Борис Бабочкин, ее педагог, обещал поставить для нее чеховскую "Чайку". Для молодой актрисы открывались заманчивые перспективы. Но Соловей вышла замуж за ленинградца (кинохудожника Юрия Пугача) и уехала к мужу. Семья была для нее дороже карьеры.

В 1996 году она в последний раз появилась на экране, сыграв удивительную балерину (опять!) начала века Ольгу Спесивцеву в художественно-документальном фильме Майи Маркель "Грация XX века". Потом вдруг, как писали тогда, "на пике славы" актриса решила покинуть родину, в то самое время, когда ее буквально засыпали предложениями новых ролей. Говорила, что уехала в Штаты ради стабильного будущего своей семьи. "Я должна была это сделать, чтобы быть спокойной за своих детей. В тот момент мне просто стало страшно жить. Появилась абсолютная неуверенность в будущем. Конечно же, будущее нельзя предугадать, но, тем не менее, человек должен знать, что это будущее у него есть", - так она "оправдывала" свой отъезд.

Обосновавшись в Америке, Елена Соловей решила не продолжать карьеру. "Голливуд не для меня", - сказала, как отрезала. Считает (к нашему прискорбию), что свои главные роли в кино она уже сыграла. Женщина, мать, жена в ней всегда побеждали жажду славы и перевоплощений. Она стала заниматься домом, варила борщ, жарила котлеты, воспитывала уже повзрослевших детей и внучку-Сонечку. Муж ее работает в ювелирной фирме, занимается дизайном. Преподает в университете в классе художников-дизайнеров. Делает спектакли, сотрудничает с русским телевидением.

Но, конечно, не так-то просто отбросить старое. Елена Яковлевна старается не пропустить ни одного спектакля своих соотечественников, которые приезжают в Нью-Йорк на гастроли. Да и сама, по ее же словам, занимается в свободное от "основной жизни" время театром. И даже работает на радио, ведет передачу на русском языке.

Сама она рассказывает об этом так: "Я работала на русском радио в Нью-Джерси. Вела авторскую передачу "Кулисы", брала интервью у российских актеров и режиссеров. Читала Бунина, Чехова, Толстого... Когда мы уезжали, то в основном везли с собой книги. Вряд ли мои выступления можно назвать художественным чтением. Я просто читала любимую литературу. И радиослушатели, знаю по откликам, ждали эту передачу. Теперь я создала детскую творческую студию "Этюд" для детей из русскоязычных семей, где занятия по театру, живописи, музыке, танцам проводятся на русском языке. Родители хотят, чтобы дети сохранили родной язык". (Завидую "нашим" американским товарищам: необыкновенный голос Соловей - это равносильно пению соловья ранней весной, простите за тяжеловесный каламбур).

Несмотря на дальние страны и новые интересы, в Москву она иногда приезжает. И, как говорят сведущие люди, всем "националям" предпочитает почему-то одноместный номер в Доме ветеранов кино в Матвеевском. И правильно: чего на них глядеть здесь, их и в Нью-Йорке полно…