Для российского музыкального сообщества Иосиф Давыдович Кобзон это настоящий «крёстный отец». Не в том смысле, что он является неким полукриминальным авторитетом, который весь шоу-бизнес держит за горло крепкой хваткой (хотя, иногда в некоторого рода средствах массовой информации публикации подобной направленности проскакивают). В данном случае его статус «крёстного отца» подразумевает то влияние, которое он имеет в силу своих творческих заслуг, огромного уважения, которым он пользуется у зрителей и коллег, общественного веса, заработанного многолетней, в том числе и политической, деятельностью.

Иосиф Давыдович Кобзон родился 11 сентября 1937 года в городке Часов Яр, что в Донбасской области на Украине. Певец никогда не скрывал своей национальности и прямо говорил, что даже сам удивляется, как «провинциальный еврей с еврейским именем и еврейской фамилией» смог столького добиться в Советском Союзе, где пресловутая «пятая графа» стала для многих талантливейших людей непреодолимым препятствием для реализации своих способностей. Его родители, Давид Кунович Кобзон и Ида Исааковна Шойхет-Кобзон, были государственно-партийными работниками: отец был политработником и вовремя войны служил по комиссарской части, мать в молодые годы была комсомольской активисткой, закончила юридическое училище и с 1930 года работала народным судьёй. Великая Отечественная война не могла не сказаться на семье Иосифа Кобзона. Отец ушёл на фронт, а после демобилизация в 1943 году оставил семью и переехал в Москву. Остальная же семья, Ида Исааковна вместе с детьми и родственниками отправилась в эвакуацию в Среднюю Азию. После окончания войны мать будущего певца повторно вышла замуж, и семья вернулась на Украину, где после некоторых скитаний осела в Днепропетровске.

Существует распространённая версия, что до поры до времени Иосиф Кобзон рос обычным подростком, даже не подозревавшим о своём певческом даровании, а более или менее серьёзно вокалом начал заниматься в 1956 году, после поступления в Днепропетровский горный техникум, по линии студенческой самодеятельности. Это не совсем соответствует действительности: до юношеских лет Кобзон действительно не предпринимал осмысленных шагов по пути музыкальной карьеры, однако, по его собственным воспоминаниям, талант к пению у него обнаружился в раннем детстве и тогда же это дарование начали эксплуатировать. Уже в девятилетнем возрасте Иосиф победил в областной олимпиаде в Донецке, этаком смотре талантов, затем выиграл и аналогичное республиканское состязание, и в коне 1946 года выступал на сцене концертного зала в Кремле с песней Матвея Блантера «Летят перелётные птицы» перед самими И.В. Сталиным. Более того – перед «величайшим вождём всех времён и народов» Кобзон выступал ещё раз, два года спустя, снова с песней Блантера «Пшеница золотая». Так что к выступлениям на самом высоком уровне Иосиф Козон привычен с младых ногтей. Кстати, начиная со Сталина, он выступал перед всеми последующими главами нашего государства вплоть до президентов демократической России. В 1958 году Кобзон легко поступил в знаменитое Гнесинское музыкальное училище, и тогда же началась его карьера одного из наиболее знаменитых певцов советской, а потом и российской эстрады.

Нужно сказать, что Иосиф Кобзон довольно быстро занял особую нишу в отечественном музыкальном сообществе. И это тем более удивительно, что существовало предостаточно других талантливейших и харизматичных исполнителей, которые на протяжении десятилетий пользовались не меньшей, а в определённые моменты и большей, популярностью у зрителя и власть имущих чем Иосиф Давыдович. Достаточно назвать Муслима Магомаева, Льва Лещенко, Эдуарда Хиля и некоторых других, чтобы убедиться в этом. Однако популярность Кобзона, пусть не настолько эффектная и яркая, зато стабильная на протяжении вот уже полувека и на очень высоком уровне, была несколько иного характера. Впрочем, и сам сценический образ Иосифа Давыдовича отличался от сценических образов и манер исполнения его выдающихся коллег. Он не был настолько эмоционален, как Муслим Магомаев, не был настолько торжественен и пафосен (в хорошем смысле этого слова), как Лев Лещенко, не был настолько непосредственен и «простонароден», как Эдуард Хиль. Кобзон всегда исполнял песни торжественно, с мужественной сдержанностью, подчас даже сурово, и благодаря этому именно он был живым символом незыблемости существующего порядка вещей, своеобразным гарантом того, что мир не перевернётся с ног на голову.

Не последнюю роль в особом положении Иосифа Кобзона сыграл и его статус самого высокооплачиваемого певца Советского Союза. Он сам признаёт, что его концерты всегда оплачивались по самой высокой ставке, но при этом призывает не забывать и о том, что он всегда очень много работал, был в этом плане одним из лидеров в тогдашнем отечественном «как бы шоу-бизнесе». Уже в 1970-е годы он, в отличие от подавляющего большинства сограждан, не испытывал недостатка в средствах и мог купить себе и многокомнатную квартиру, и автомобиль, и дачу. Конечно, его солидные заработки вызывали у многих зависть, но куда в артистической среде без зависти к самым успешным. Помимо всего прочего, Иосиф Давыдович всегда активно включался в общественно-политическую деятельность, при этом он не боялся высказывать своё мнение. Так что негласное звание «крёстного отца» российского шоу-бизнеса он заслужил по праву. И как всякий уважающий себя «крёстный отец», Иосиф Кобзон старается свести информацию о себе, о личной жизни своей семьи и себя, к минимуму. И даже о страшной болезни, которая поразила его в последние годы, и с которой он к настоящему моменту сумел справиться, широкая общественность узнала уже постфактум. Это ещё раз подтвердило, что Иосиф Кобзон всегда был человеком открытым, но никогда не был публичной светской персоной в нынешнем понимании этих слов.