Красавице Наталье Гончаровой долгое время не могли простить того, что она "погубила" великого русского поэта. Обвинителей было много и среди современников, и среди потомков. Ее называли легкомысленной красоткой, жестокой кокеткой. Но все не так просто.

Наташа Гончарова родилась 27 августа (8 сентября) 1812 года в поместье Кариан Тамбовской губернии, где ее семья проживала после вынужденного отъезда из Москвы из-за нашествия Наполеона. Ее мать, Наталья Ивановна Гончарова, была фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны — жены Александра I. В молодости она славилась необычайной красотой. Отец — Николай Афанасьевич — сын владельца полотняных заводов в Калужской губернии.

Наталья была шестым ребенком в семье. Ее безмерно любил дедушка Афанасий Иванович, который очень противился тому, чтобы девочку увозили в Москву, на Большую Никитскую, где семья селилась зимой. Огромный парк с многочисленными прудами и плавающими в них лебедями, роскошные куклы и одежда, которые Афанасий Иванович выписывал из самого Парижа… Вот, что окружало девочку в раннем детстве.

Мать Наташи была человеком властным и суровым. Когда окружающие обращали внимание на красоту ее восьмилетней дочери и на античное совершенство черт ее лица, Наталья Ивановна лишь цедила: "Слишком уж тиха, ни одной провинности! В тихом омуте черти водятся!"

Она легко могла отхлестать дочерей по щекам, впасть в истерику, а однажды в гневе разбила фарфоровую куклу, выписанную дедушкой специально для Наташи из Парижа. Девочка не смела показать своего отчаяния… Ее глаза часто наполнялись слезами, но плакать категорически запрещалось — иначе последовало бы строгое наказание. Мать жестко муштровавшей своих детей, которые до безумия ее боялись.

С отцом все тоже было непросто. В результате ушиба, случившегося при падении с лошади, Николай Афанасьевич страдал помутнением рассудка и только в редкие моменты обретал просветление, становясь таким же добрым и остроумным, как в молодости до болезни.

Все эти обстоятельства сказались на характере Наташи. Она была молчалива, застенчива и покорна. Позже, в светских салонах эти ее качества некоторые будут считать признаком "недалекости". Однако все дети Гончаровых получили великолепное образование, они изучали французский, немецкий и английский языки, основы истории и географии, русскую грамоту, литературу, изучали также домашнее хозяйство и верховую езду, танцы и игру на фортепьяно. Увлекались и игрой в шахматы, причем Наташа делала явные успехи.

В семье Гончаровых любили стихи Пушкина. Их знали наизусть и переписывали в альбомы… Могла ли тогда предвидеть наша героиня, что в будущем будет связана с Пушкиным настолько крепко?

К юности Наташа расцвела… Ее соседка по имению Надежда Еропкина писала: "Воспитание на чистом воздухе оставило ей в наследство цветущее здоровье. Сильная, ловкая, она была необыкновенно пропорционально сложена. Но главную прелесть Натали составляло отсутствие всякого жеманства. Большинство считало ее кокеткой, но обвинение это несправедливо. Не ее вина, что все в ней было так удивительно хорошо".

Уже к 15 годам на балах и ассамблеях за ней прочно закрепилась слава первой красавицы Москвы, и повсюду за ней следовала толпа поклонников.

С поэтом она встретилась на балах танцмейстера Иогеля в доме на Тверском бульваре зимой 1828 года. Тогда Наталье Гончаровой исполнилось 16. Она была необыкновенно высокой по тем временам девушкой — 177 сантиметров (Пушкин был ниже ее на 9 сантиметров), тонкая талия, пышный бюст, бархатистая кожа и шелковистые волосы. Впервые Пушкин оробел перед женщиной.

Два года тянулась история со сватовством. Первоначально Пушкину отказали. Будущую тещу Наталью Ивановну смущала политическая "неблагонадежность" Пушкина. Наташа написала в письме любимому дедушке: "Я с прискорбием узнала те худые мнения, которые Вам о нем внушают, и умоляю Вас по любви Вашей ко мне не верить оным, потому что они суть не что иное, как лишь низкая клевета!"

Поэт посвятил своей Натали такие стихи, как "Мадонна", "Ты и вы", "Я влюблен, я очарован…", поправил свои денежные дела и в начале апреля 1830 года все-таки добился согласия ее матери. 6 мая 1830 года Александр Сергеевич был официально объявлен женихом Натальи Николаевны.

Их венчание 18 февраля 1831 года в Храме Вознесения на Большой Никитской сопровождало слишком много дурных знаков. Пушкин нечаянно задел аналой, с которого упали крест и Евангелие, при обмене кольцами упало одно из них, и наконец, погасла венчальная свеча.

Тем не менее первое время они были бесконечно счастливы, пусть денежные дела и оставляли желать лучшего. Родилось четверо детей… Ее постоянные беременности ничуть не мешали насыщенной светской жизни. Представление ко двору в связи с назначением Александра Сергеевича камер-юнкером дало ей ощущение счастья, которое компенсировало ее трудную юность в отчем доме.

К тому же ее красотой восхищался сам царь… Нельзя сказать, чтобы поэта это радовало. Ему хотелось уехать в деревню. Но это было непросто. Если Наталья пропускала царский бал, её супруг получал высочайший нагоняй. Кстати, Натали не считала кокетство в обществе чем-то предосудительным. Пушкин получал злобные анонимные письма, порочащие ее, но любовь Пушкина к жене была безгранична, он боготворил ее и старался не допускать дурных мыслей, несмотря ни на какую клевету.

Впрочем, при этом Натали была заботливой, рачительной женой, старающейся быть помощницей в делах своего мужа. Дома ей часто приходилось сидеть в одиночестве с рукоделием, пока супруг, запершись после завтрака в кабинете, подолгу писал, а она хранила в доме идеальную тишину, заставляя прислугу и детей ходить на цыпочках…

С 22-летним корнетом Кавалергардского полка Дантесом, французом по происхождению, она встретилась в 1834 году. Натали льстили его ухаживания, и она даже простодушно рассказывала супругу об обожании со стороны Дантеса. Зачастую ее это смешило, порою злило, но в целом она относилась к этой истории беззаботно.

4 ноября 1836 года поэт получил по почте анонимное клеветническое письмо оскорбительного для него и Натали содержания. Что произошло дальше, всем известно. Вызов Дантесу, попытка барона Геккерена отсрочить дуэль и первоначальное согласие Пушкина... Затем известие, что Дантес намеревался жениться на сестре Натали — Екатерине Гончаровой. Так или иначе, но Пушкин решил, что Дантес хочет уклониться от поединка, и не пошел на компромисс.

27 января 1837 года на Черной Речке Пушкин был смертельно ранен. Обезумевшей от горя жене он сказал: "Как же я счастлив. Я еще жив, и ты возле меня. Будь покойна. Ты не виновата, я знаю, что ты не виновата".

После гибели мужа 24-летняя вдова побледнела, похудела, ее взгляд потух, она не снимала черного платья. Наталья выписала все сочинения Пушкина, но читать не могла. "Читать его все равно, что слышать его голос, а это так тяжело", — говорила она.

Наталья Николаевна провела в деревне два года, исполнив предсмертный наказ мужа: "Поезжай в деревню. Носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но только за порядочного человека". По истечении траура она вернулась в Петербург, но от светской жизни отказалась и всякий раз с началом января — месяца гибели Пушкина — уединялась, соблюдая строгий пост и предаваясь воспоминаниям.

В 1843 году Наталья познакомилась с однополчанином брата Сергея Николаевича Гончарова, тамбовским помещиком, генералом Петром Петровичем Ланским, 45-летним холостяком. А 16 июля 1844 года в Стрельне состоялась их свадьба…

К детям от брака с Пушкиным Ланской относился как к родным, но на свет появились и общие дети: Александра, Софья и Елизавета. К тому же в семье воспитывался и племянник Ланского Павел, и сын сестры Пушкина Левушка. "Горячая голова, добрейшее сердце — вылитый Пушкин!", — говорила про второго мужа Наталья Николаевна.

Как-то она написала супругу: "Мое призвание быть директрисой детского приюта. Бог посылает мне детей со всех сторон, и это мне нисколько не мешает, их веселость меня отвлекает и забавляет". И хотя она вновь стала посещать балы и вечера, самым ценным для нее стал дом, дети и родные…

Так было до самого ее конца. Осенью 1863 она сильно простудилась на крестинах внука и 26 ноября скончалась от тяжелого воспаления легких. Уже в забытьи перед смертью она шептала: "Пушкин, ты будешь жить!" Но на памятнике, установленном на ее могиле, выбита только фамилия Ланская.