140 лет назад, 5 декабря, умер Александр Дюма

Александр Дюма был самым фантасмагорическим графоманом за всю историю мировой литературы. Когда в середине прошлого десятилетия его русское 50-томное собрание сочинений близилось к финишу, издатели ободряли читателей: еще не вечер, впереди штук двадцать пять романов, два десятка исторических хроник, мемуары, путевые впечатления, очерки о куртизанках, пьесы, стихи и Большой кулинарный словарь. Не знаю, насколько воплотились его планы, да это и не важно. Главное о Дюма мы и так знаем: он написал чертову тучу всякой всячины — и трилогию о мушкетерах. Он — поставщик легкого чтива, размашистый халтурщик, эксплуататор "литературных негров" и… гений.

В далеком 1859 году Аполлон Григорьев вспоминал, какая "лава страсти" клокотала "в молодых повестях и молодых безнравственных драмах Александра Дюма, разменявшегося впоследствии на "Монте-Кристо" и "Мушкетеров".

Как же, однако, славно "разменялся"! Так славно, что отраженного света этих книг хватило на всю прочую немереную писанину Александра Мушкетерского. Кстати, Григорьев суть дела чуял: упомянутый им роман о великом мстителе — единственное творение Дюма, худо-бедно сопоставимое с "Д'Артаньяниадой". Недурна, конечно, трилогия о молодости доброго короля Генриха: у нас недавно из "Графини де Монсоро" телесериал спроворили. Не говорю уж о кинокарьере "Королевы Марго". Мила и тетралогия о Калиостро (фильм по "Ожерелью королевы" уже прокатывали). Наверное, из многопудья Дюма можно выудить и еще что-нибудь симпатичное. Да и биографическая легенда — с экзотическими предками, отцом-генералом, мириадами любовниц, портосовскими подвигами, прыжками из сказочного богатства в нищету — способна голову вскружить.

Только все это — необязательное приложение к "Мушкетерам". Каковых было трое — Атос, Портос и Арамис. И не знали они о своем величии, покуда чертиком из табакерки не выпрыгнул юный гасконец, очередной завоеватель Парижа, "младший брат" Эжена де Растиньяка ("Отец Горио" написан в 1835 году, "Три мушкетера" — в 1844-м), перекинутый автором в XVII век. Дюма мог бы назвать свою эпопею "Карьера Д'Артаньяна", но сделал иной выбор. Изящный и чуть грустный: роман о несокрушимой дружбе ("Один за всех, все за одного!") не пустил на титульный лист одного из четырех — главного героя.

Знакомство Д'Артаньяна с будущими друзьями начинается с трех дуэлей, спровоцированных юрким провинциалом: он случайно обнаружил слабости мушкетеров. Атос вызывает юнца не столько из-за боли в ушибленном плече, сколько от раздражения (Д'Артаньян слышал, как Тревиль отчитывал мушкетеров, а затем — непроизвольный стон Атоса). Сюжеты с перевязью Портоса и платком Арамиса того понятнее. Дуэльная завязка раскрывает амплуа (и будущие судьбы) героев: Атос — благородный страдалец; Портос — "мещанин во дворянстве" (недаром в "Виконте..." он знакомится с Мольером — согласно названию главы, тут-то и рождается замысел великой комедии), Арамис — дамский угодник и лицемер (иезуит). Одним словом, будущая железная государственность (бедный одинокий волк станет маршалом Франции) выходит на битву с олицетворениями "трех сословий". И превращает противников в союзников. Д'Артаньян одерживает все свои победы благодаря мушкетерам — на пути за подвесками королевы друзья, жертвуя собой, поочередно выходят из игры. Финал романа отсылает к "дуэльной" завязке: получив от Ришелье незаполненный патент лейтенанта мушкетеров, Д'Артаньян приходит с ним поочередно к Атосу, Портосу и Арамису и выслушивает три отказа. У них свои судьбы, а королю и кардиналу послужит гасконец: "Итак, у меня не будет больше друзей, — сказал юноша, — и, увы, не останется ничего, кроме горестных воспоминаний!".

В начале романа "Двадцать лет спустя" старинный враг спрашивает Д'Артаньяна о трех мушкетерах и слышит в ответ: "Из всех моих друзей остались только вы, Рошфор". Рошфор — негативный двойник Д'Артаньяна. Дело не только в том, что он преследовал гасконца начиная со случайной встречи в Менге. Рошфор — доверенное лицо кардинала Ришелье, его роль при кардинале Мазарини отойдет Д'Артаньяну. Оба служат государству, и когда Рошфор, познав неблагодарность власти, становится движущей пружиной мятежа, Д'Артаньян обречен наконец-то (сам того не желая!) убить друга-врага. Но убьет он Рошфора (почти себя), а не благородного Атоса или даже циничного Арамиса, которые во втором романе оказываются политическими противниками власти, а значит — Д'Артаньяна и взятого им в оборот Портоса. (В "Виконте..." Портоса будет использовать и подведет к гибели Арамис.)

Служа Мазарини, Д'Артаньян его презирает, но и Атос не в восторге от принцев-фрондеров (недаром он отводит от мятежа своего сына, который должен служить только королю), а Арамис занимается политикой вполне корыстно. Веселые "Три мушкетера" заканчиваются расставанием друзей — второй роман посвящен их соединению. Вопреки всему. Четверке не удалось спасти Карла Первого, но "замирению" Мазарини и фрондеров друзья поспоспешествовали и сами в накладе не остались: сына любовницы Арамиса будет крестить король, Портос станет бароном, граф де Ла Фер и без ордена полубог, а Д'Артаньян, наконец-то, взорлит в капитаны мушкетеров. Пусть окончательному выигрышу предшествует шантаж (сперва мушкетеры стращают Мазарини, потом Д'Артаньян добивается своего у королевы), — что поделать, если "перо и угроза иногда значат больше, чем шпага и преданность"? Пусть оставляя кардинала под присмотром Атоса, Портоса и Арамиса и опасаясь за участь пленника (свою фортуну), Д'Артаньян элегантно "разводит" мушкетеров — по сути, друзья доказывают (себе и нам), что их старый девиз — не пустые слова. Дюма не абсолютизировал благородство юности (уже в первом романе Д'Артаньян, Портос и Арамис не похожи на рыцарей без страха и упрека, и если вдуматься, и Атос тоже) — он верил, что ферменты чести и дружества сохраняются и 20 лет спустя.

И еще 10 лет спустя — тоже. Государство, всем обязанное мушкетерам, в конце концов их одолело. Атос, чьим тщанием случилась реставрация в Англии, награжденный тремя высшими европейскими орденами, говоривший на равных с министрами и государями, умирает потому, что король отнял возлюбленную у его сына (и тем толкнул виконта на самоубийство). Портос гибнет, спасая соблазнителя Арамиса от карающей длани того же короля. Их смерти происходят почти одновременно: наивный смешной гигант становится вровень с идеальным аристократом. Д'Артаньяну остается оплакивать друзей — его время ушло вместе с ними. Пришло время одного человека — равного государству Людовика Четырнадцатого. Потому при последней встрече с увертливым Арамисом (генералом ордена иезуитов, заговорщиком, изгнанником, а теперь — испанским послом) Д'Артаньян печален: "Полно, господин маршал! — Арамис усмехнулся. — Такие люди, как мы, умирают после того, как пресытятся славой и радостью". — "У меня уже нет аппетита, ваша светлость"...

Он еще удачно повоюет, но вместе с вожделенным маршальским жезлом к честолюбивому гасконцу придет смерть. Д'Артаньян "упал, бормоча странные, неведомые слова, показавшиеся удивленным солдатам какою-то каббалистикой, слова, которые когда-то обозначали столь многое и которых теперь, кроме этого умирающего, никто больше не понимал: — Атос, Портос, до скорой встречи. Арамис, прощай навсегда! От четырех отважных людей, историю которых мы рассказали, остался лишь прах; души их призвал к себе Бог".

В финале трилогии Арамис вытесняет Д'Артаньяна с позиции "четвертого лишнего" — умирающий прощается навсегда, а автор умалчивает об участи генерала иезуитского ордена.

Конечно, тут сказался галльский антиклерикализм (миф о зловещем всевластии иезуитов раскручивается в "Виконте..." на всю катушку). И сквозь облик Атоса проглядывает байронический герой (открытие греха будущей миледи — крушение мира, казнь некогда любимой злодейки — трагическая вина, оплаченная злосчастьем Рауля). О "мольеровской" стати Портоса и "бальзаковской" складке Д'Артаньяна сказано выше. Как и о противостоянии главного героя трем мушкетерам. Все так, а дух мушкетерства сильнее социальной модели. Сильнее старения, истории, виртуозно обыгранных литературных стереотипов. Сильнее того компромата на персонажей, который то и дело выдает их создатель.

И поэтому "Три мушкетера" — бессмертная книга. Поэтому так радостны все (или почти все) ее прочтения — театральные, кинематографические, мультипликационные, пародийные, мелодраматические, рок-оперные, попсовые, интеллектуальные, фарсовые, военно-спортивные...

Текст Дюма (пусть остаются от него рожки да ножки) обратит в праздник любую безвкусицу. Мушкетеров можно обучить китайским единоборствам или сладкогласному пению, переместить в современность, обрядить слугами, поварами, музыкантами, собаками, да хоть крокодилами — их все равно трое. То есть четверо. Так "разменяться" под силу только гению — благородному, как Атос, могучему и наивному, как Портос, утонченному, как Арамис, верящему в свою звезду и готовому на все, как Д'Артаньян. Как же всем нам подфартило 200 лет назад!