Продолжая тему «Такие разные дороги в Голливуд», мы рассказываем об американской актрисе шведского происхождения Ингрид Бергман. Ее судьба была наполнена таким же драматизмом, что и сыгранные ею роли. Ее мать умерла, когда девочке не исполнилось и года, а отец скончался когда ей было 13 лет.

После смерти родителей Ингрид воспитывали дядя Отто и тетя Гульда, определившие ее в Лицей – самое дорогое учебное заведение для девочек в Стокгольме. Осенью 1933 года она поступила в Королевскую драматическую школу.

Ее дебют в кино состоялся благодаря кинорежиссеру Густаву Муландеру. Он быстро понял, что мисс Ингрид Бергман обладает так называемой «магией звезды». Просмотрев свои первые пробы, девушка расстроилась: «Наверное, если бы я постаралась, то могло бы получиться лучше». Эта фраза в шведском кино стала ее маркой. Почти после каждой отснятой сцены она обычно говорила: «Мне кажется, я могла быть лучше». Это привело к тому, что в съемочной группе при ее появлении шутили: «А вот идет Могла-быть-лучше».

Еще будучи студенткой Бергман начала сниматься в кино. Трудно воссоздать ту цепь событий, которые привели Ингрид в Голливуд. Несомненно, произошло это во многом благодаря фильму «Интермеццо» 1936 года… Идея его постановки принадлежала Густаву Муландеру. Актриса играла прелестную, одинокую, очень талантливую пианистку – учительницу музыки, которая влюбляется в знаменитого и счастливо женатого скрипача.

Благодаря успеху картины во многих странах мира, на молодую исполнительницу обратил внимание продюсер Голливуда Дэвид Селзник, решивший заново экранизировать «Интермеццо». При встрече с актрисой он выдвинул условия: во-первых, сменить имя, во-вторых, выщипать брови, в-третьих, сделать что-то с зубами, в-четвертых, предоставить все остальное гримеру. «Лучше я вообще не буду у Вас сниматься», - отрезала Бергман. Знаменитый продюсер опешил и снял все условия.

В Голливуде Бергман стала воплощением красоты и ценностей Старого Света. Её внешность и характер стали эталоном романтической героини в то время, когда в Голливуде самым популярным был образ «женщины-хищницы».

Ингрид не сразу сумела найти свой индивидуальный стиль, создать новый тип героини. Фильм «Касабланка» Майкла Кертица выдвинул Бергман в ряд ведущих голливудских звезд. Актриса создала незаурядный образ женщины, разрывающейся между чувством и долгом. Вместе с гениальным Хамфри Богартом она рассказала трогательную голливудскую историю о великой любви. Фильм имел ошеломляющий успех и по-прежнему является одним из самых популярных в США.

В ней не было холодного величия и гордой отрешенности, она была удивительно земная, трогательно беззащитная, производила впечатление естественной скромности и очарования. Индивидуальность Бергман таила в себе нечто завораживающее. Вокруг нее, казалось, царила атмосфера необычайной свежести и чистоты. В игре была смесь непередаваемой грации, поэтического изящества и спокойного реализма, эмоциональной щедрости и внутренней свободы.

В 1944 году актриса получила свою первую премию «Оскар» за роль в картине «Газовый свет». Образ утонченной блондинки заинтересовал мастера киноужасов Альфреда Хичкока, который занял Ингрид в двух фильмах подряд — «Завороженный» (1945) и «Дурная слава» (1946). Хичкок тогда, по словам очевидцев, был одержим Ингрид Бергман (она стала одной из так называемых хичкоковских блондинок!) и эту роль – женщины, пользующейся дурной славой, он придумал, судя по всему, именно для нее. Франсуа Трюффо называл «Дурную славу» квинтэссенцией творчества Хичкока и своим любимым фильмом этого режиссера.

На саму актрису в то время ошеломляющее впечатление произвели фильмы итальянского режиссера Роберто Росселлини «Рим - открытый город» и «Пайза». Она даже отважилась написать письмо: «Я видела Ваши фильмы "Открытый город" и "Пайза", и они произвели на меня глубокое впечатление. Если Вам нужна шведская актриса, прекрасно говорящая по-английски, не забывшая свой немецкий, кое-что понимающая по-французски, а по-итальянски знающая только «Ti amo» (люблю тебя, - прим. ред.), то я готова приехать, чтобы сделать с Вами фильм. Вот уже десять лет, как я чувствую себя запертой в системе, которая не дает мне стать счастливой, и за пределы которой я хочу вырваться. С Вами. Ингрид Бергман». Росселлини пишет неведомой шведке из Голливуда, что собирается снимать фильм «Стромболи, земля божья». Можно подумать о совместной работе... Встреча была назначена в парижском баре «Сен-Жорж».

Внезапно любовь и восхищение зрителей повернулись к актрисе своей обратной стороной — презрением и ненавистью, после того как в 1950 году публика была шокирована, узнав, что Бергман беременна от Росселлини и оставила своего мужа и свою дочь, чтобы жить в Италии. «Стромболи…» был запрещен в Америке из-за своей прокоммунистической направленности – судьба, которая постигла большую часть следующих совместных проектов Бергман и Росселлини.

Начавшийся со скандала, брак Бергман и Росселлини распался в 1956 и актриса вернулась в Америку, где ее новая картина «Анастасия» принесла ей вторую премию «Оскар» и возвратила любовь публики. «Я проделала путь от святой до шлюхи и обратно до святой — и все это на протяжении одной жизни», — шутила актриса.

В 1974 актриса перенесла операцию по поводу рака груди и прошла курс химиотерапии. Несмотря на это Бергман удалось создать самый глубокий из образов, воплощенных ею на экране в «Осенней сонате», картине, снятой её соотечественником и однофамильцем Ингмаром Бергманом.

Партнерша Бергман, актриса Лив Ульман, вспоминала: «Мне казалось, что, испытав так много в жизни, она имела право затаить обиду, а будучи голливудской звездой, могла стать капризной и сентиментальной. Вместо этого я узнала самую несгибаемую женщину из всех, кого встречала в жизни».

Режиссер Ингмар Бергман отмечал: «Кто-то сказал о ней: "Ингрид состоит в браке с камерой, и камера любит Ингрид". Это правда. Камера любит настоящих актеров. Ингрид всегда получает радость от своего исполнения. В ней живет неутомимая страсть к игре, она настоящая актриса. У нее огромный багаж опыта, техники, воображения, эмоций, фантазии и даже "черного" юмора. Мне очень жаль, что мы с ней не работали раньше, потому что в ней есть то удивительное свойство, которое стимулирует написание ролей специально на актера».

Критики были в восторге. В США Стэнли Кауфман писал: «Игра Ингрид Бергман потрясает. Все прошедшие десятилетия мы обожали ее. Но не многие из нас считали ее выдающейся актрисой». В руках мастера она поднялась до истинных высот. Все были единодушны в мнении, что полуночный драматический диалог Лив и Ингрид войдет в разряд классических эпизодов в истории кино. Актрисы завоевали призы нью-йоркской критики и самую престижную итальянскую премию «Донателло».

После длительного лечения от рака груди, актриса начала работать над мемуарами «Ингрид Бергман: моя история» и телесериалом «Женщина по имени Голда», основанном на биографии израильского премьер-министра. Это была последняя работа Бергман в кино, посмертно отмеченная «Золотым глобусом». Оба проекта Ингрид завершила незадолго до своего 67-го дня рождения. 29 августа 1982 года в своем доме она собрала нескольких друзей на скромную вечеринку. Той же ночью она, опираясь на руку бывшего мужа Ларса Шмидта, сумела спуститься с крыльца и дойти до валуна на берегу моря, на котором когда-то сидела и учила роли. «Знаешь, Ларс, когда я умру, развей мой пепел над этим морем», - сказала она. Он кивнул. И через три дня ее не стало...

После смерти в ее честь были названы невероятно красивый сорт роз и одна из самых красивых и больших моделей «Феррари», а в Швеции, неподалеку от места, где был по завещанию развеян ее прах, сегодня стоит памятник актрисе.