Любители советского кино хорошо знают и помнят фильм "Евдокия" или трогательную ленту "Сережа". Но, увы, не все в наше время помнят, что автором книг, по которым были поставлены эти кинопроизведения, является известная писательница Вера Федоровна Панова, авторству которой принадлежат также такие вещи как "Кружилиха" и "Спутники", рассказы "Валя и Володя", различные пьесы и прочее. Вера Панова не могла пожаловаться на гонения со стороны власти, скорее, наоборот. Тем не менее, ее жизнь была отмечена чередой печальных событий.

Она родилась 7 (20) марта 1905 года в Ростове-на-Дону, в семье обедневшего купца, работающего помощником бухгалтера в одном из ростовских банков. Впрочем, отец рано ушел из жизни, утонув в реке Дон. Вере было тогда всего лишь 5 лет. Жила семья бедно — жалованья матери, учительницы музыки, и ее вдовьей пенсии от банка не хватало, чтобы обеспечить детям более-менее благополучное существование. Учиться в гимназии девочке пришлось всего 4 года — средств оплачивать дальнейшее обучение не было. Но Вера не унывала и самостоятельно обретала знания и много читала. Еще в детстве она начала писать стихи.

С 17 лет Вера уже начала подрабатывать репетитором, после чего пошла работать в редакцию газеты "Трудовой Дон". А с 1926 года начала вести отдел фельетона в газете "Советский Юг", где создавала статьи, очерки и фельетоны. Печатали ее в "Ленинских внучатах", "Костре", "Горне". Но подспудно Панову тянуло к чему-то иному. И в 1933 году она начала писать пьесы.

Она быстро вошла в литературную среду. Вера Федоровна познакомилась c Александром Фадеевым, Владимиром Маяковским, Сергеем Есениным, Анатолием Мариенгофом, Анатолием Луначарским и многими другими. Благополучие царило и в личной жизни — после развода с первым мужем Арсением Старосельским, от которого она родила дочь, Панова вышла замуж за специального корреспондента "Комсомольской правды" Бориса Вахтина. У них родились сыновья Борис и Юрий. Казалось бы, ничто не предвещало беды. Но пришли другие времена.

В декабре 1934 года Вахтина арестовали по обвинению в принадлежности к "ленинградской оппозиции" и сослали на 10 лет на Соловки.

В 1936 году она отправилась в далекий городок Кемь, чтобы получить с супругом одно-единственное краткое свидание. Как выяснилось потом — последнее. Позже она опишет это событие в очерке "Свидание".

После ареста мужа и над Пановой нависла угроза. Взяв двух дочерей, сына и мать, она сбежала в украинское село Шишаки Полтавской области. Шел печально известный 1937 год… Именно там писательница получила известие о том, что ее мужа вторично осудили. Из лагерей он так и не вернулся…

Она продолжала писать. И даже получила свою первую премию за пьесу "Илья Косогор" — на конкурсе на лучшую пьесу для колхозного театра. Потом последовала пьеса "Старая Москва"…

В 1940 году Панова переехала в Ленинград. Мать с детьми временно оставались на Украине. Впрочем, в 1941 году, когда немцы прорвали Ленинградский фронт, старшая дочь была с Верой Федоровной. Мать и дочь отправили в пересыльный лагерь под Псковом, откуда они перебрались в Нарву. Там им пришлось обитать в разоренной синагоге. Позже она опишет этот ужас в своей пьесе "Военнопленные".

Потом, в основном пешим путем, они долго пробирались на Украину, к родным, которые остались к тому времени без жилья — отступавшие немцы сожгли их хату. Уже вместе с родными она отправилась в город Молотов — нынешнюю Пермь. Там она работала журналистом в газете и на радио, там же опубликовала повесть "Семья Пирожковых", на основе которой позже родится произведение "Евдокия"", по которому Татьяна Лиознова и поставила свой знаменитый фильм. А в декабре 1944 года по заданию редакции Панова совершила в течение двух месяцев четыре рейса в военно-санитарном поезде № 312 к местам боев за ранеными, с целью написания брошюры. Впрочем, пока брошюру утверждали, война закончилась. Правда, этот труд нашел свое применение в Музее санитарной обороны.

К тому времени она вышла замуж в третий раз — за писателя Давида Яковлевича Дара. Муж ей достался с приданым — у него было двое детей от двух предыдущих браков. Все вместе, с тремя детьми Пановой и ее мамой, они ютились в двух смежных комнатах. Жили тесно, но дружно. В этой обстановке, на широком подоконнике — притулиться с чернильницей было больше негде — родилась повесть Пановой "Спутники". Сейчас уже мало кто помнит это произведение, однако в советское время оно было знаковым. По нему школьники писали свои сочинения. Эта цепь портретных новелл, каждая из которых посвящена основным героям: "Данилов", "Лена", "Доктор Белов", "Юлия Дмитриевна", - стала очень искренним и настоящим произведением о войне. Пожалуй, искренность и лиризм — это то, что отличало все ее книги.

В 1946 году свершился переезд в Ленинград. Карьера писательницы пошла на резкий взлет. Панова стала членом Союза писателей, а в 1947 и в 1948 годах получила подряд две Сталинских премии — за "Спутников" и роман "Кружилиха". Происхождение и второй арестованный муж не стали помехой ее литературной карьере — сам Иосиф Сталин высоко ценил писательницу.

И даже литературные коллизии конца 1940-х годов, связанные с журналами "Звезда" и "Ленинград", Ахматовой и Зощенко, Пуниным и Львом Гумилевым, ее не затронули. Напротив, она получила квартиру в знаменитом писательском доме, где жили орденоносные писатели, академики, генералы. Наконец-то у нее появился свой письменный стол. Гостей здесь принимали охотно — советские писатели самых различных направлений текли сюда активным ручейком.

Ее муж отличался несколько диссидентскими настроениями. Вот эпизод из воспоминаний Сергея Довлатова: "Когда в день рождения в гости к Пановой пришли всякие советские писатели и литначальство, в ответ на замечание писательницы, Дар быстро парировал: "Да такой обычный советский воздух".

Впрочем, и она — не на словах, а в собственном творчестве, позволяла себе несколько больше, чем было положено автору в ту эпоху. И иногда даже получала обвинения, что оклеветала партию. Просто в ее творчестве на первом плане были люди — с их человеческими проблемами, которые превалировали над общественным. Иногда Панова говорила: "Если бы я писала так, как им нужно, всем бы было хорошо: и Союзу писателей, и райкому партии, и мне".

Впрочем, ее внутреннее несогласие с властями имело свои пределы. В 1958 году, наряду с другими советскими писателями, Панова выступила с официальным осуждением Бориса Пастернака, получившего Нобелевскую премию. Говорят, она этого себе никогда не простила. Но факт остается фактом. Впрочем, ее жизнь вынуждала быть осторожной.

В 1955 году в свет вышла замечательная и трогательная повесть "Сережа". Это произведение было в своем роде новаторским для советской литературы. Потому что там был показан мир глазами ребенка.

Корней Чуковский написал по этому поводу: "Дело не только в том, что впервые в истории русской литературы центральным героем поставлен шестилетний ребенок, но и в том, что сама эта повесть классически стройна, гармонична". Потом свет увидели и короткие "портретные" повести и рассказы о детях военных и послевоенных лет "Валя" и "Володя" — о судьбах ленинградских детей, вывезенных из осажденного города, "Трое мальчишек у ворот", "Мальчик и девочка", "Конспект романа", "Про Митю и Настю".

В начале 1960-х годов Панова оказалась в эпицентре славы. Тем более, что ее книги начали активно экранизироваться. В 1960 году был снят фильм "Серёжа", получивший Большой приз на 12-м Международном кинофестивале в Карловых Варах. Затем последовали ленты "Евдокия", "Високосный год", "Вступление", "Рано утром", "Мальчик и девочка", "Рабочий поселок". А в 1965 году режиссер Петр Фоменко поставил свой фильм "Поезд милосердия" по повести "Спутники". К тому времени сын Пановой — Борис Вахтин, названный в честь своего погибшего отца, - стал писателем и драматургом и написал сценарий для этого фильма.

А еще Панова начала писать историческую прозу. Писательница создала цикл исторических повестей: "Лики на заре", историческую драму "Тредьяковский и Волынский", цикл рассказов из истории русской смуты начала XVII века.

Она не боялась старости, но боялась быть парализованной. И случилось именно так… В 1967 году, после ее напряженного участия в работе IV Всесоюзного съезда советских писателей и наступившего в итоге переутомления, писательницу разбил инсульт, в результате которого она оказалась прикована к инвалидному креслу. Впрочем, Панова продолжала творить — создавала новые пьесы, писала художественную биографию пророка Мухаммеда, мемуарную прозу. И, тем не менее, до конца это ее не спасало. Именно в этот момент Вера Федоровна почувствовала, что, увлеченная всю жизнь писательской карьерой, она недодала многого своим близким.

Вот что она писала: "Я, Панова Вера Федоровна, умерла 20 июня 1967 года, когда меня поразил инсульт, лишивший меня возможности ходить и владеть левой рукой. Официальная дата моей смерти будет какая-то другая, но для себя я числю указанную дату, ибо до сих пор, вот уже более 2,5 лет, я, несмотря на все усилия любящих близких, превосходных врачей и целой роты людей, помогающих мне в моем бедственном существовании, не могу без посторонней помощи ступить ни шагу, и чувство жизни возвращается ко мне лишь в редкие минуты, главным образом тогда, когда я нахожусь в окружении любимых мною людей. Только эта любовь дает мне силы переносить мою отвратительную болезнь, коею я наказана за мои грехи, за то, что была плохой дочерью, плохой сестрой, плохой внучкой, плохой мачехой, плохой женой. От последних слов да не помыслят мои дети лишнего: плохой женой в смысле недостаточного внимания и недостаточной заботы о муже, в смысле же верности всегда была тверда идиллически, никогда никто не был нужен, кроме мужа, тут моя совесть чиста".

И даже свою мемуарную прозу она теперь адресовала им, близким.

"Я делаю все, что велят врачи, веду тишайший образ жизни, пытаюсь работать. Пытаюсь записать прожитую жизнь, получается клочковато, но это ничего. Пусть внуки когда-нибудь прочтут, какая была у них бабка, плебейка, вышедшая в число писателей — и ведь не самых захудалых, по совести надо признать: и читают, и переводят на разные языки, и диссертации о ней пишут, и имена себе на том создают, даже за границей".

Вера Панова скончалась в Ленинграде 3 марта 1973 года. Отпевали ее в Никольском морском соборе, после чего похоронили по православному обряду на кладбище в Комарове.

Такова была ее последняя воля — такая необычная для советской писательницы.