Так уж повелось на Руси, что художник и власть всегда были категориями антагонистическими. А поскольку деньги, пушки и наемные убийцы были в распоряжении власти, то она, не мудрствуя лукаво, уничтожала своего вечного антагониста. Одного подставили под пулю ублюдка-француза на Черной речке, другого свели с убийцей в Пятигорске, третьего расстреляли и похоронили в братской могиле, четвертого убили током в Париже. Список этот нескончаем. Одна из самых трагических историй в этом мартирологе - жизнь и смерть Александра Таирова, которому сегодня исполнилось 120 лет...

В 1949 году "приговор" созданному им театру был коротким и однозначным: "Камерный оказался "дэйствительно буржуазным тэатром". Так и слышится в этом вердикте мерзкий акцент сухорукого "кремлевского горца" с тараканьими усами...

Когда он и его опричники гнобили своих политических противников, это еще можно было понять. Потому что инакомыслие могло повлечь за собой переворот, а Коба очень боялся за свое место под солнцем. Но когда они сживали со света художников за необычную форму их произведений - это признак дикости. И сколь бы ни толковали историки о хоть и злом, но гении Сталина - это ложь. Дикарем был, дикарем остался. Хотя надо отдать должное и самим художникам: дрались они друг с другом, что называется, не на жизнь, а на смерть. А разобщенных, как известно, брать можно голыми руками...

Как и где перешел дорогу всесильному Кобе Александр Таиров - тайна за семью печатями. Наверное, он раздражал, прежде всего, своей непохожестью и единственностью. А Джугашвили и его сатрапам нужна была серая липкая масса - не народа, а населения. Которая в нужный момент может ринуться разрушать храмы, жечь иконы, "всенародно" осуждать Шостаковича и Ахматову. Сейчас многие называют искусство Таирова не просто суммой более или менее известных спектаклей, но совершенно законченной художественной системой, театральным эпосом.

Хотя эпос этот рождался долго и в сложной внутренней борьбе автора с самим собой. До открытия театра в военном 1914 году Таиров 10 лет учился, скитался по столицам и провинции, сыграл сотни ролей и поставил десятки спектаклей. Кстати, одним из учителей Александра Яковлевича был его будущий оппонент в искусстве - Всеволод Мейерхольд. Именно мейерхольдовщине, в первую очередь, Таиров объявил войну, начиная свой путь в искусстве.

Вторым фронтом его борьбы стала "священная корова" - МХАТ во главе со Станиславским. Про главный театр страны Таиров говорил, что там актер "порабощен литературой", а у Мейерхольда, по его словам, актер "задавлен художником-декоратором". Но это был скорее юношеский полемический задор, чем программа. Потому что первые же спектакли Таирова "обнаружили вкус к большой литературе и к самой изысканной театральной живописи".

Он вообще был необычен в своих творческих проявлениях: восставал против мхатовской актерской школы, но его лучшая актриса Алиса Коонен была ученицей Станиславского. На первый взгляд, он был "крушителем устоев", а на деле - впитывал весь опыт российской и мировой сцены, знал все основные направления в искусстве. Главный его принцип заключался в парадоксальном лозунге: "Театр есть театр". На каждом спектакле Таирова зрителя ожидала встреча со знаменитыми художниками, с новой живописью. Спектакли Камерного не походили друг на друга так же, как не были похожи художники, их оформлявшие. Камерный очень часто менял свою внешность: "то его зал превращался в величественную аудиторию с амфитеатром, сияя белизной и светом, то балкон нависал чуть ли не над половиной зала". Ни один другой театр не открыл столько имен художников: Экстер, Веснин, Якулов, братья Стенберги, Рындин, Коваленко, - теперь эти имена стали классическими. К нему в театр стремились и молодые композиторские дарования.

Достаточно назвать Прокофьева, Свиридова, Александрова, Кабалевского. Я не говорю уже о россыпи актерских талантов: из его труппы вышли кумиры нашего театра - Фаина Раневская, Михаил Жаров, Владимир Кенигсон, Николай Церетели. И, конечно, главная актриса Камерного, жена и соратница Таирова - Алиса Коонен.

При всем своем стремлении к театральному изыску, элегантности, сценической поэзии, Таиров не был чужд революционным идеалам.

На премьере "Оптимистической трагедии" Вишневского он вышел перед занавесом и сказал: "Уважаемые товарищи, сегодняшний спектакль посвящается 15-летию Красной армии". На что тенористый голос Ворошилова ответил: "Красная армия принимает этот подарок!" Но думаю, что "первый красный офицер" и не подумал возражать псам Кобы, когда они стали травить Таирова...

...В последний год перед закрытием театра в нем обнаружилась трещинка. Александра Яковлевича стали обвинять в том, что он не дает свободу творчества актерам...

Театр подходил к своей крайней черте. Спектакли стали другими и не пользовались таким успехом, как раньше. Во всяком случае, те зрители, которые ходили на "Адриенну Лекуврер", "Жирофле-Жирофля", "Мадам Бовари", в театр уже не ходили... Этим и воспользовалась добрая советская власть.

Да и верного человечка надо было пристроить. Василий Ванин был одним из тех, кого считают виновником гибели Камерного театра. Ему - "сталинскому лауреату", как писала пресса, оказалось мало славы "Человека с ружьем", захотелось иметь свой театр, режиссировать, начальствовать. А тут Камерный подвернулся. Но есть Высший суд: через полгода после назначения Ванин умер, не дождавшись окончания ремонта в захваченном им театре.

...После закрытия Камерного Александр Таиров и Алиса Коонен прожили вместе еще год. Для Таирова он закончился тем, чем должен был закончиться: приступом бреда, Соловьевской клиникой, безумием. Диагноз: болезнь потрясения - рак мозга...