Мне снилась осень в полусвете стекол,
 Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
 И, как с небес добывший крови сокол,
 Спускалось сердце на руку к тебе.

                        "Сон". Борис Пастернак

Я познакомилась с Олегом Янковским в возрасте 8 лет. Мы встретились в "Обыкновенном чуде" Марка Захарова, поставленном по пьесе Евгения Шварца. Волшебник смотрел на меня с улыбкой, и, хотя я отчетливо понимала, что смотрит "он" не на меня, а в камеру, и что это вовсе не волшебник, а актер, это чувство предопределило мое отношение ко всем его героям.

После этого я смотрела фильмы с Янковским n+1 раз, причем картины, в которых снимался Олег Иванович, являлись "его" картинами, - я ассоциировала фильмы не только с режиссером, но и с актером. Даже ультраиндивидуальные "Зеркало" и "Ностальгию" Тарковского я воспринимаю в том числе и в качестве фильмов (а не только актерских работ) Олега Янковского.

Но что, кроме благородной осанки, объединяет его героев? Что общего между Генрихом Шварцкопфом, Франсиском Скориной, Кондратием Рылеевым, и Сергеем Макаровым или Игорем Гориным? Глубина личности - и не только личности артиста, но и личности воплощенного героя. Олег Янковский никогда не выносил оценок своим персонажам, оставляя за ними право и возможность уйти в себя, - но в предлагаемых обстоятельствах, в полном соответствии с внутренним пространством фильма. И, в то же время, персонаж Янковского являлся и одной из доминант создаваемого художественного пространства, - и на этой незаменимости основана его удивительная гармоничность, включенность в пространство "Крейцеровой сонаты", "павловского" или "петровского" времени, или же в пространство проинтерпретированной "современности".

 Но время шло, и старилось, и глохло,
 И, поволокой рамы серебря,
 Заря из сада обдавала стекла
 Кровавыми слезами сентября.

                         "Сон". Борис Пастернак

О ролях Олега Янковского в фильмах Андрея Тарковского или Марка Захарова и вовсе разговор особый. Вот, например, образ Отца из "Зеркала", стоит особняком даже в образной системе Тарковского, ведь в Александре есть черты и Арсения Тарковского, одного из самых ярких поэтов 20 века, и черты самого режиссера, и его отношения к отцу и к самому себе. А насквозь символичная роль Александра Горчакова из "Ностальгии"? Это ведь не кино, это философия, которую можно передать исключительно кинематографическими средствами, причем Олег Янковский, воплощающий Горчакова - уже не актер. Он становится инструментом, способом, художественный приемом, с помощью которого можно не только выразить мысль, но и указать на контекст, в котором следует понимать метания Горчакова.

Что до куда более популярных фильмов Марка Захарова - "Обыкновенное чудо", "Тот самый Мюнхгаузен", "Дом, который построил Свифт" или "Убить дракона", - в них Янковский вообще является элементом образной системы. И дело тут не только в таланте, но и в личности самого артиста, в тех качествах, которые позволяют играть (или быть) мудрым отстраненным волшебником (а скорее всего - волхвом), или бароном Мюнхгаузеном, который понимает суть происходящего настолько глубоко, что может позволить себе "несерьезную" привычку быть собой. Правда и в том, что знания рождают печаль, которая не всегда приводит к позитивному взгляду на действительность, - и образы разочаровавшегося Свифта и ни разу не очарованного Дракона не только подтверждают это мрачное наблюдение, но и объясняют, на чем основаны тирания и мизантропия как способ отношений с миром.

 Но время шло и старилось. И рыхлый,
 Как лед, трещал и таял кресел шелк.
 Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
 И сон, как отзвук колокола, смолк.

                       "Сон". Борис Пастернак

Герои Олега Янковского не удовлетворены жизнью, и уже потому являются, в современном понимании, неудачниками. Ведь без самолюбования счастья не достичь, проклятые вопросы добавляют не только седых волос, но и инфантильности, для "поисков себя" отводится юность и молодость, а к сорока годам пора остепениться, потому что это время зрелости, и уж неприлично отвечать только за себя самого. Конфликт этот настигает всякого, но, чтобы выразить его нелепость и его глубину, необходимо как-то разрешить его в себе самом, иначе не получится даже постановки задачи. Более того, разрешить этот конфликт удается не каждому, и значит нужно показать, что шанс на жизнь все-таки остается. Несмотря ни на что.

Несмотря ни на что живут многие персонажи Янковского - они всегда современны, даже если это Каренин, граф Пален или Комаровский. Его герои - отражение множественности жизненных путей, которые предоставил мужчинам прекрасный и жестокий XX век, главным навыком которого оказалось умение стискивать зубы. И герои Янковского, стиснув зубы, продолжают жить - в нищете, в депрессии, в предательстве, или в состоянии покоя, или с чувством выполненного долга, или с ощущением заката жизни. И потому роли Олега Ивановича Янковского - не только роли, не только материал для создания "идеального культурного типа", который отражал бы советский период, но и, в более широком смысле - зарисовки к портрету героя XX столетия.

И это вам не какая-нибудь фильмография. Так оно и было на самом деле.

 Я пробудился. Был, как осень, темен
 Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
 Как за возом бегущий дождь соломин,
 Гряду бегущих по небу берез.

                     "Сон". Борис Пастернак