О дороговизне дров? О ценах на капусту? Где лучше покупать коленкор?

-- Нет!

Reunion у вдовы титулярного советника Акакиевой.

Среди присутствующих. Назовём au hasard:

Матушка дьяконица. Жена клубного буфетчика (зелёное платье с чёрными кружевами). Вдова надворного советника Перепетуя Егоровна Заковыкина (очень хорошенький туалет: платье с турнюром, в биэ, плиссе и складках) etc.

В углу столик с пастилой, монпансье, карамелью и сухарями.

-- Мерси! -- сказал младший бухгалтер из склада свечей, принимая чашку чая.

-- Па де куа! -- любезно отозвалась хозяйка дома.

-- Пур вотр бонте!

Вдова титулярного советника бросила на него благодарный взгляд; он украшает её гостиную!

Дьяконица поправила лиловую шаль и сказала:

-- А княгиня Андалузова вчера была на двух вечерах в один вечер: у Надбольских и баронов Пшт!

-- Эскэ сэ жюст? -- удивился младший бухгалтер.

-- Это знают все, кто следит за светской хроникой! -- пожала плечами жена клубного буфетчика. -- Я читала об этом в газетах!

-- Да, но я не узнаю за последнее время княгини Андалузовой! -- продолжала дьяконица. -- Где её вкус? Она была в светлом туалете, отделанном брюссельскими кружевами.

-- Брюссельские кружева нынче не в моде! -- заметила вдова надворного советника, поправляя турнюр.

-- То же говорю и я! -- взволнованно воскликнула дьяконица.

А местная просвирня добавила со своей стороны:

-- Знать, князь не очень-то раскошеливается!

-- Он всегда был скуп! Всегда! -- почти с ужасом воскликнула хозяйка.

На что матушка дьяконица заметила с тонкой улыбкой:

-- Ну, а чего же смотрит граф?

И все опустили глаза, улыбаясь тонко и ядовито, а хозяйка дома поспешила даже заметить:

-- Господа, переменим разговор!

Общество было шокировано поведением большого света.

-- Граф? Который это граф? -- спросил молодой столоначальник.

-- Когда в нашем обществе говорят о графе, это значит: граф Атлантеев! -- строго и наставительно пояснила дьяконица.

И молодой столоначальник наклоняет голову с глубоким почтением, как вновь посвящённый, которому открывают тайны ордена.

-- У Вандомских вчера опять танцевали под рояль! -- говорит дьяконица, чтоб переменить разговор. -- Много молодёжи! Танцевали pas de quatre, и с оживлением.

-- И при этом чуть не случился пожар! -- огорчённо добавляет жена клубного буфетчика.

-- Сапристи! -- не может удержаться от изумлённого восклицания маленький бухгалтер.

И всё общество наставительно решает:

-- Мы всегда говорили, что раз pas de quatre не доведёт до добра!

-- Но странно, что об этом нет в газетах! -- изумляется вдова надворного советника. -- Уж за чем, за чем, а за светской жизнью я всегда слежу!

-- Чтоб следить за светской жизнью, недостаточно одних газет! -- величественно роняет жена клубного буфетчика. -- В свете бывают происшествия не для газет! Чтоб всё знать, нужны связи.

-- Но, ради Бога, расскажите, как же это могло случиться? -- спешит хозяйка прервать резкий оборот, который принимает causerie.

-- Мужу рассказывал об этом их дворецкий! -- говорит жена клубного буфетчика, и всё общество почтительно произносит:

-- А-а-а!

-- Одна из свечей упала на платье графини Ямпольской и...

Жена клубного буфетчика рассказывает подробно, как была испугана "сама m-me Вандомская", как кинулся спасать графиню молодой князь Уховёртов.

Все подробности, как будто горящая свеча упала на неё!

-- Лакею отказали от места! -- заканчивает она повествование.

Рассказ производит сильное впечатление.

-- Ах, я просто дрожу за бедную графиню! -- близка к обмороку хозяйка дома.

-- Ничего! -- успокаивает всех рассказчица. -- Графиня не получила обжогов!

И общество успокаивается.

-- Да, -- замечает по этому поводу дьяконица, -- хорошо, что это так кончилось! А то было бы неприятно для молодой графини перед свадьбой.

Известие, которое производит впечатление взрыва бомбы среди комнаты.

-- Как свадьбы? Чьей? Как же мы об этом ничего не знали?

-- Графиня выходит замуж за князя Реставранского! -- торжественно говорит дьяконица, кидая уничтожающий взгляд на жену клубного буфетчика. -- Я знаю это из первых рук. От племянника моего мужа: он дьячком в церкви конюшенного ведомства! Предстоит оглашение!

-- Кто бы мог этого ожидать!

-- Какой сюрприз для всех нас!

-- А мы прочили её за барона Икс!

-- Parbleu! -- восклицает маленький бухгалтер.

И они говорят, говорят, говорят об этом мире, более далёком от них, чем солнце от земли.

И они тянутся к этому далёкому солнцу, которое их даже не греет, как тянутся к солнцу бедные, жёлтые, чахлые маленькие былинки, выросшие в цветочном горшке на окне "домика в Коломне".

И они живут, эти бедные духом люди, обрывками того, что дойдёт до них из ваших салонов, точно так же, как бедняки украшают себя купленными на старом рынке тряпками, которые были когда-то нарядными платьями первых щеголих.

Когда вас упрекают в пустоте вашей жизни разные моралисты, не верьте им, сударыня, -- вы наполняете своей пустотой жизнь этих бедных людей. Право, вы делаете добра больше, чем знаете.

В ту минуту, когда вы подаёте, сударыня, маленькую чашечку чая молодому дипломату, аромат этого чая доносится до Коломны и щекочет ноздри просвирни.

Не курьёзно ли создан свет?

Свечка, упавшая на ваше платье, заставляет испуганно вскрикивать коломенскую мещанку.

И большой свет необходим, чтоб было о чём говорить маленькому.

1906