"В имении "Ясна поляна" жил Лев Николаич Толстой,
 Не ел он ни рыбы, ни мяса, ходил по аллеям босой,
 Жена его, Софья Толстая, напротив, любила поесть,
 Она не ходила босая - хранила дворянскую честь..." 

Смешная студенческая песенка про классика русской литературы была очень популярна полвека назад. Подобное противопоставление гениального художника слова и его якобы непонимающей жены стало уже традиционным – но, как говорится, глупец осуждает, а умный пытается понять. Попробуем это сделать и мы.

Софья Андреевна Берс, впоследствии ставшая графиней Толстой, родилась в Москве 3 сентября 1844 года, в семье московского врача, где была вторым ребенком. Получив хорошее домашнее образование, она в 1861 году сдала экзамен в Московском университете на звание домашней учительницы. А годом позже вышла замуж за Льва Толстого – они с Берсами были, как говорили тогда, "знакомы домами".

Первые годы их супружеской жизни оказались самыми счастливыми. Толстой в дневнике после женитьбы писал: "Неимоверное счастье... Не может быть, чтобы это все кончилось только жизнью". Приятель Толстого И.П. Борисов в 1862 году о супругах заметил: "Она - прелесть хороша собою вся. Здраво умна, проста и нехитроумна - в ней должно быть и много характера, т.е. воля ее у нее в команде. Нет, все еще не успокоилась буря в его душе - притихла с медовым месяцем, а там, наверно, пронесутся еще ураганы и моря сердитого шума".

"Она была в этом доме послом от действительности, напоминала о том, что дети должны жить, "как все", нужно иметь деньги, надо выдавать дочерей замуж, надо, чтобы сыновья кончили гимназии и университет. Нельзя ссориться с правительством, иначе могут сослать. Надо быть знаменитым писателем, надо написать еще книгу, как "Анна Каренина", самой издавать книги, как издает их жена Достоевского, и, кроме того, быть в "свете", а не среди "темных", странных людей. Она была представительницей тогдашнего здравого смысла, средоточием предрассудков времени… его любила горестно, завистливо и тщеславно", - писал в биографии Толстого известный литературовед Виктор Шкловский.

На протяжении многих лет Софья Андреевна оставалась верной помощницей мужа: переписчицей рукописей, переводчиком, секретарем и даже издателем его произведений.

16 декабря 1887 года она писала: "Этот хаос бесчисленных забот, перебивающих одна другую, меня часто приводит в ошалелое состояние, и я теряю равновесие. Ведь легко сказать, но во всякую данную минуту меня озабочивают: учащиеся и болящие дети, гигиеническое и, главное, духовное состояние мужа, большие дети с их делами, долгами, детьми и службой, продажа и планы Самарского именья, издание новое и 13-я часть с запрещенной "Крейцеровой сонатой", прошение о разделе с овсянниковским попом, корректуры 13-го тома, ночные рубашки Мише, простыни и сапоги Андрюше; не просрочить платежи по дому, страхование, повинности по именью, паспорты людей, вести счеты, переписывать и проч. и проч. - и все это непременно непосредственно должно коснуться меня".

При этом художник Л.О. Пастернак, близко знакомый с семьей Толстых, о Софье Андреевне заметил: "Она во многих отношениях была крупным, выдающимся человеком - в пару Льву Николаевичу... Софья Андреевна сама по себе была крупной личностью".

Обладая тонким литературным чутьем, она писала повести, детские рассказы, мемуарные очерки и в течение всей своей жизни вела дневник - явление заметное и своеобразное. В круг ее интересов входили музыка, живопись и фотография – хотя говорят, что Лев Николаевич играл на рояле куда лучше нее.

Между "идеальным" миром Толстого и "реальным" миром его жены просто не мог не разразиться конфликт – и так и произошло в 1880-х годах, когда писателем овладела идея "опрощения", а в его произведениях все большую роль стала играть прямая, а порой и назойливая дидактичность.

Графиня Толстая, не разделявшая новых идей мужа и его стремлений, все же прекрасно понимала, на какую нравственную и человеческую высоту он поднялся. В книге "Моя жизнь" она писала: "Он ждал от меня, бедный, милый муж мой, того духовного единения, которое было почти невозможно при моей материальной жизни и заботах, от которых уйти было невозможно и некуда. Я не сумела бы разделить его духовную жизнь на словах, а провести ее в жизнь, сломить ее, волоча за собой целую большую семью, было немыслимо, да и непосильно".

Уход и смерть Толстого тяжело подействовали на Софью Андреевну, она была глубоко несчастна, не могла забыть, что перед его кончиной не видела мужа в сознании. 29 ноября 1910 года она писала в "Ежедневнике": "Невыносимая тоска, угрызения совести, слабость, жалость до страданий к покойному мужу... Жить не могу".

Софья Андреевна скончалась 4 ноября 1919 года, успев выпустить свою переписку с мужем и завершив издание собрания его сочинений. Зная о том, что ее роль в жизни Толстого оценивалась неоднозначно, она писала: "Пусть люди снисходительно отнесутся к той, которой, может быть, непосильно было с юных лет нести на слабых плечах высокое назначение - быть женой гения и великого человека".