Взявши на себя обязанность следить за движением идей, касающихся женщины и ее воспитания, мы часто бываем принуждены останавливать внимание наших читательниц на явлениях бесплодных и неотрадных. К числу таких явлений относится статья г. Пальховского; не рекомендуем ее для чтения: ни идея автора, ни развитие этой идеи не принесут нашим читательницам ни малейшей пользы; мы с своей стороны не обходим этой статьи потому, что она помещена в одном из наших известных журналов и что автор говорит о своем предмете с такою самоуверенностью, которая может поколебать не вполне установившееся убеждение. "Всему есть мера!" Такими словами начинает г. Пальховский свою статью, в которой он разбирает вопрос о том, должна ли женщина трудиться ради денег и может ли сфера ее деятельности выходить за пределы семейной жизни. Самая статья и начальные слова ее вызваны, как выражается автор уже в заглавии, "журнальными толками", или, как скажем мы с своей стороны, двумя дельными статьями, отвечавшими на потребности нашего времени и встретившими в обществе единодушное и неподдельное сочувствие {Статьи эти: "О женском труде" М.В. и "Об общественной самостоятельности женщин" Славинского были помещены: первая -- в "Экономическом указателе" 1858 г., No 60; вторая -- в "Санкт-Петербургских ведомостях", No 55 (Примеч. Писарева).}. В этих статьях проводится та мысль, что женщина сделается самостоятельнее, ежели решится работать, ежели девушки будут с молодых лет приучены к какому-нибудь серьезному и прибыльному занятию, ежели мать семейства будет в состоянии собственным трудом обеспечить существование своих детей или, по крайней мере, будет облегчать тяжелую ношу мужа, принося в дом свои заработки. В настоящее время женщины большею частью работают только в случае нужды, поступают в чужие дома, делаются гувернантками или работают иголкою и своим шитьем едва приобретают себе насущное пропитание. Другие сферы деятельности; наука, литература, искусство (сценическое, музыка, пение), прибыльные ремесла, торговля -- большею частью закрыты для женщины; она не приготовлена к этим занятиям, ей почти никогда не приходит в голову взяться за что-нибудь подобное: наукою не занимается в настоящее время почти ни одна женщина в нашем отечестве; искусству посвящают себя только те, кого с непреодолимою силою побуждает к тому громадный талант; скромные дарования большею частью остаются даже несознанными, потому что первоначальное воспитание не угадало их зародыша, не развернуло их, не приготовило врожденных способностей к деятельности. Между тем эти скромные дарования, не производя переворота в искусстве, не делая шума в свете, могли бы принести свою долю пользы и поставили бы обладательницу их в независимое и почетное положение. Нет той человеческой природы, которая, при правильном развитии, не нашла бы себе в образованном обществе занятий, соответствующих ее способностям и призванию; нужно только, чтоб была возбуждена потребность деятельности, чтоб было вложено с детства глубокое убеждение в необходимости труда как священной обязанности человека. Проводя подобные идеи, гг. М.В. и Славинский не отнимают у женщины прав быть женою и матерью, не снимают с нее и тех высоких обязанностей, которые связаны с этими правами; они только говорят: "нет уважительных причин предназначать женщин исключительно к семейной жизни". Против этих высказанных ими идей восстал г. Пальховский. Он повел свои доказательства путем естественноисторическим, взял в пример общественное устройство и частную жизнь пчел и белых муравьев и на основании этих данных вывел свои результаты, определил отношения между мужчинами и женщинами, определил ту роль, которую должны играть оба пола в семействе и в человечестве. Мы не будем следить за рядом доказательств, которые приводит г. Пальховский: такая работа была бы утомительна для наших читательниц, тем более что параллели и наведения г. Пальховского большею частью крайне натянуты. Так, например, на стр. 497 проводится параллель между людьми и пчелами; "в человеческом роде", говорит автор, "нет рабочих, но зато в нем не должно быть и трутней; а потому муж должен заботиться о жене и о своем семействе". Все это заключение построено на одном факте, на том, что у людей нет рабочих. К этому факту автор прибавляет нравственную сентенцию: "не должно быть трутней", -- и, считая все дело доказанным, подводит итог: "а потому муж должен заботиться о жене". Такими насильственными сближениями и параллелями наполнена статья; но мы ограничимся одними результатами, до которых дошел автор путем подобных силлогизмов. Г. Пальховский строго разграничивает обязанности мужчины и женщины: первые должны трудиться, добывать деньги, работать для своего отечества, для потомства, для человечества; вторые должны хозяйничать в доме, рождать детей, кормить их грудью, потом воспитывать и делать из них полезных граждан. Мужчине не дозволяется проникать в детскую и вмешиваться в воспитание; женщина не смеет выходить из своей домашней жизни и проводит свой век в хозяйственных и педагогических занятиях. Г. Пальховский не говорит прямо, что он не допускает вмешательства отца в воспитание детей, но из его слов очевидно, что он не оправдывает такого вмешательства и считает его явлением противоестественным. Г. Пальховский (502 стр.) не признает законных прав отца на воспитание и в этом отношении ставит его на одну доску с нянькою и наемным учителем. Правилен ли такой взгляд на семейную жизнь? Должно ли воспитание быть безраздельно отдано на руки женщины? Дело воспитания -- развить ум и сформировать характер будущего человека. Может ли женщина выработать в своем воспитаннике ту твердость воли, которая необходима мужчине для деятельности и для борьбы в жизни? Исключительно женское, большею частью мягкое и нежное, часто слабое воспитание может развить в воспитаннике чрезмерную чувствительность, преобладающую силу воображения, излишнюю уступчивость -- словом, женственность характера, которая для мужчины может быть в последующей жизни источником проступков и несчастий. Мы думаем, что для воспитания, вполне достигающего своей цели, необходима совокупная, согласная деятельность отца и матери, необходима мирная семейная жизнь, необходим живой и благотворный пример родителей. Но, спрашивается, может ли быть такая согласная деятельность, такая семейная жизнь при том порядке вещей, которого желает г. Пальховский? Жена и муж будут постоянно действовать в двух различных сферах; отец не будет принимать участия в воспитании детей, которые, таким образом, будут находиться под постоянным, исключительным влиянием матери. Такая жизнь будет, конечно, лучше, разумнее и нравственнее той жизни, которою живут теперь многие семейства; но все-таки она построена на совершенно неправильной или, по крайней мере, односторонней идее. Что обеспечивает здесь самостоятельность женщины? Вот что говорит об этом автор:

"В семействе людей развитых жена не жалуется на зависимость от мужа, потому что образованный муж вполне сознает, что если жена исполняет часть возложенной на него обязанности, то и он, по чувству справедливости, должен исполнить что-нибудь за жену. Если жена воспитывает за него детей, то он должен позаботиться за нее об ее существовании. Здесь только обмен услуг, здесь равенство отношений, а не зависимость, не рабство".

Обмен услуг? Хорошо, ежели этот обмен делается добровольно, по взаимному влечению, но кто же имеет право сделать его насильственно, кто может, не спросясь членов семейства, самовластно распоряжаться их способностями, ограничивать их деятельность, вмешиваться в их отношения? Требование г. Пальховского, чтобы жена занималась исключительно воспитанием детей, представляет незаконное посягательство на разумную свободу личности. Сверх того, в приведенных нами словах автор проговорился и сам опровергнул ту мысль, что на мужа также возложена природою обязанность воспитывать детей и что жена исполняет ее отчасти за него, а что муж заботится о существовании жены -- за нее. Стало быть, теориею г. Пальховского нарушается естественный порядок вещей. Обмен услуг делается не только не спросясь супругов, но он даже, по сознанию автора, идет против законов природы. К чему же повело сближение с пчелами? Не лучше ли же, чтобы каждый из членов семейства исполнял все свои обязанности за себя, чтобы муж заботился, насколько может, о воспитании детей, а чтобы жена, по мере сил, не отрываясь от семейства, занималась каким-нибудь ремеслом, искусством, наукою и зарабатывала деньги? Тогда между супругами будет более общего, деятельности их не будут так расходиться; они будут в состоянии ободрять и поддерживать друг друга и делом, и советом; наконец самостоятельность женщины будет обеспечена теми материальными средствами, которые будут доставляться ей работою, и между супругами будет господствовать полное разумное равенство, которое не может иметь места, когда жена чувствует, что только труд мужа доставляет ей средства к существованию. Г. Пальховский думает, что ежели женщина будет работать, то она перестанет быть женою и матерью; он приходит в негодование, горячится, рисует восторженную картину материнской любви и в заключение восклицает: "Бог с вами, гг. эмансипаторы! Вы не видали матерей, вы не проникались высокой поэзией их безграничной любви!" К чему все это? За что сердится г. автор? Женщина будет иметь определенные занятия, положим, хоть журнальный перевод (это работа почти общедоступная), будет работать в свои свободные минуты и нисколько не потеряет от этого своей материнской нежности. Не забудет она своего ребенка, не отойдет от колыбели больного дитяти, как бы много ни было работы. Осмысленная деятельность развивает силы ума, а не уничтожает естественных чувств и побуждений, вложенных в человека природою. А какой богатый источник чистых наслаждений найдет женщина в такой деятельности! Молодая женщина, молодая мать, сидя над денежными работами, будет понимать, что она работает для своего ребенка, что она доставит ему удовольствие на свои трудовые деньги, что она, быть может, обеспечит его воспитание, даст ему средства развиваться правильно и успешно. Эти наслаждения г. Пальховский совершенно произвольно отнимает у женщины и еще, вдобавок, считает себя прогрессистом, еще называет идеи гг. М.В. и Славинского "вредными и опасными". Какое же вредное влияние произведут их идеи? Внушать женщине стремление к самостоятельности? Дай Бог! Лишь бы только женщины поняли, что самостоятельность покупается ценою труда и что истинная самостоятельность состоит в разумном употреблении тех способностей, которые вложила в нас природа, а не в пустом нарушении безвредных условий общественности. Дай Бог, чтобы женщины почувствовали потребность в труде; трудолюбие не поведет к дурному, не извратит, не засушит любящих сил души; в трудолюбии заключается надежный залог семейного счастия. Мы до сих пор рассмотрели одну сторону вопроса. Мы брали женщину в семейном быту, как постоянно берет ее г. Пальховский; но автор забыл, что в нашем обществе далеко не все девушки выходят замуж. Что же будет делать старая девушка? Чем она обеспечена? На нее смотрят часто как на жалкое, неприятное или, по крайней мере, несчастное, неудавшееся существо. Отчего это происходит? Оттого, что старая девушка, не имея опоры в семействе, в муже, зависит более или менее от окружающих ее людей и не имеет определенных занятий. Дайте ей средства трудиться сообразно с способностями и врожденною наклонностию, дайте ей возможность жить своими заработками, и тогда, наверное, к одинокому и действительно не совсем веселому положению старой девушки не будет, по крайней мере, примешиваться тяжкое, мучительное чувство зависимости и собственной бесполезности. Мы можем привести в пример американских женщин, которые, работая наравне с мужчинами, умели внушить к себе самое сознательное уважение. В Америке, ежели верить рассказам путешественников, и старые девушки не чувствуют себя лишними, трудятся, как трудились в молодости; спокойно, среди полезных занятий, доживают свой век. Г. Пальховский возражает в конце статьи по пунктам на мысли гг. М.В. и Славинского, но в этих выражениях не знаешь, чему более дивиться -- неосновательности ли, или самоуверенности, с которою они высказаны. Приводим для примера один из таких пунктов:

"По нашему мнению (которое, разумеется, нисколько не выдаем за абсолютно верное), эти неправильные заключения вызваны следующими условиями: 1) Незнанием женского организма. Истины, добытые науками естественными, у нас еще чрезвычайно мало распространены в обществе; а между тем значение этих наук так велико, что нет почти ни одного общественного вопроса, который бы, в своей сущности, не опирался на тот или другой закон природы. Отсюда происходит весьма неприятное последствие: люди, незнакомые с природой и человеческим организмом, принимаются трактовать о предметах, требующих основательного знания наук естественных, и, разумеется, впадают в ошибки. Если бы гг. М.В. и Славинский, прежде чем решать вопросы о "Женском труде" и "Общественной самостоятельности женщин", потрудились изучить физиологию (а вместе с тем и психологию) женского организма, они, верно, не написали бы того, что прочли читатели "Экономического указателя" и "Санкт-Петербургских ведомостей". Опираясь на физиологические данные, г. М.В. никак не решился бы (ради эмансипации) отрывать женщин от их семейства; а г. Славинский не сказал бы, что "нет уважительных причин предназначать женщин исключительно к семейной жизни, домашнему житью"".

Что высказано в этих строках? Чем доказано, что гг. М.В. и Славинский не знали женского организма? Какие стороны женского организма были им неизвестны? Вместо ответа на эти вопросы г. Пальховский дает отвлеченное рассуждение о пользе изучения естественных наук. Надобно согласиться, что такие рассуждения ничего не доказывают. В заключение считаем нелишним указать наставникам и воспитательницам на мастерский разбор статьи г. Пальховского, помещенный в "Отечественных записках" 1858 года, за сентябрь.