Вы, конечно, не знаете Ральку, маленького, черненького щеночка, с длинною шелковистою шерстью, хитрыми глазками, вздернутым носиком и предерзкою мордочкою! С первых дней своей жизни Ралька уже беспокоил всех, надоедал и визжал до одурения. Когда у Ральки на девятый день жизни прорезались глаза, то первым делом его было вывалиться из корзинки и подкатиться так под ступеньки черной лестницы, что матери его Белке стоило больших трудов достать оттуда сорванца и опять положить его на место. С этого дня начались Ралькины проказы и шутки. Доставалось всем без разбора.

   -- Представь себе, Серка! Опять этот озорник выпил мое молоко, -- плакалась киська большому гусю.

   -- Для тебя, Марья Ивановна, в канаве и водицы довольно найдется, право найдется! -- поддразнивал ее Ралька.

   -- Как можно так отвечать пожилой особе! -- заступался гусь за кошку.

   -- А вы, умница лапчатая, давно ли начали учить уму-разуму других? -- огрызался на него Ралька.

   -- Ой, плохо ты кончишь! -- качал головою Петя-петушок.

   -- Будто, дяденька? -- отвечал головорез, высунув ему язык.

   -- Ну тебя! С тобою порядком и разговаривать нельзя, -- говорила цепная Дианка.

   -- Можно-то можно, да не таким мудрецам, как вы. -- И Ралька, грациозно приседая, помахивал хвостиком.

   Раз Ралька забрался в чулан с провизией.

   -- Эй, да здесь можно славно полакомиться! -- подумал воришка, обнюхивая все углы: но закуски стояли высоко и достать их не было возможности.

   Ралька поник головой. Он уж хотел идти назад, как вдруг увидел в одном углу незакрытый бочонок с патокой.

   -- Вот находка, так находка! -- сказал сам себе Ралька и, недолго думая, вскочил в кадку. О, ужас! Лакомка попал головою прямо в липкую патоку: нос, уши, глаза -- все слипло.

   -- Тяв, тяв, тяв! Я погиб, я погиб! -- визжал не своим голосом Ралька.

   На крик его сбежались люди.

   -- Боже милостивый, что это за гадость попала в кадочку! Пропала теперь моя патока для сладких пирожков! -- вскрикнула прибежавшая ключница.

   -- Да ведь это Ралька! -- сказала горничная, вытаскивая еле живого со страха щенка.

   -- Ралька! -- накинулась на него старуха. -- Погоди, я проучу тебя, ненасытный, жадный щенок! -- и ключница выдрала его за уши.

   Не прошло и двух дней, как он уже придумал новую затею. В доме готовились к приему гостей, которых ждали к обеду. Стол по этому случаю убрали хрусталем и цветами. Расставив посуду, горничная зачем-то вышла из столовой.

   В этот момент в комнату вошел Ралька с братом; Ралька повел носом туда-сюда, вскочил на стол, прошелся грязными лапками по белоснежной скатерти, обнюхал тарелки и рюмки, и решил, что если стащить скатерть, то посуда премило зазвенит.

   -- Полканка, хватайся скорее зубами, за скатерть! -- скомандовал Ралька.

   Глупый Полканка, не разобрав, в чем дело, ухватился за край скатерти и ну тащить...

   Дзинь-зинь-дзинь! -- и чудный сервиз, соль, хлеб, вино, -- все перемешалось, все полетело на пол и разбилось.

   В столовую вбежала горничная, да так и обомлела.

   Ралька решился прикинуться мертвым; авось тогда его оставят в покое. Но не тут-то было!

   -- Вот он, вот он, разбойник, -- закричала, всплеснув руками, Настя. -- Будешь ты помнить, как стаскивать скатерть! -- С этими словами она схватила дрожавшего Ральку, но тот ловко выскользнул из рук и убежал без оглядки; при этом он наткнулся на камень и вывихнул себе лапку.

   Белка день и ночь ухаживала за больным, зализывала ему больную ногу, носила ему пищу, и, благодаря ее заботам, он начинал мало помалу поправляться. Лежа с больной лапкой на дворе в корзине, щенок однако никому не давал проходу: то дразнил кошку, то ссорился с собакой, то осмеивал других дворовых животных, чем восстановил их против себя.

   Наконец он настолько поправился, что мог выползать из корзинки. Чем бы, вы думали, он занялся? Тем, что злил Дианку и выпивал у Марьи Ивановны молоко.

   Раз он прошмыгнул незаметно в комнаты, где не был с того злосчастного дня. В спальне, на барыниной постели, спала общая любимица, левретка Лэди. Разбудить ее и подраться было делом одной минуты для озорника. Этого однако мало.

   -- У тебя острые зубы и когти? -- спросил он наивно у Лэди.

   -- А что?

   -- А так! Хотелось бы попробовать, у кого острее? -- сказал Ралька.

   -- Как же это сделать?

   -- Очень просто: давай рвать подушки и одеяло, кто скорее разорвет, тот сильнее.

   -- Пожалуй!

   Раз-два-три... заходили по батисту острые зубы и когти; оба одинаково старались и через четверть часа пух, как снежные хлопья, носился по комнате, падая на пол, ковер, мебель и картины. Хороши были Ралька и Лэди: с лапок до головы в перьях, одни только глаза блестели.

   В соседней комнате раздались шаги. Ралька бросил работу и подскочил к двери.

   -- У кого же острее? -- спросила удивленная его бегством Лэди.

   -- Об этом твоя спина узнает! -- невозмутимо ответил Ралька и быстро скрылся, схватив мимоходом со стола в буфетной кусок мяса.

   Расчет его, однако, на этот раз оказался неверным. Барыня видела, как он выскочил из спальни, да и пух в его шерсти выдал его.

   Ральку посадили в мешок и велели дворнику Степану отнести его далеко от дома, чтобы он не мог вернуться.

   Так Степан и сделал; он отнес его за несколько верст в поле.

   Ралька не мог найти дорогу домой и долго скитался, терпя голод и холод. За это время он успел исправиться, и когда ему наконец удалось найти своих прежних господ, мать и братьев, то он уже совершенно изменился: сделался добрым и послушным псом, которого все полюбили и простили прежние проказы.

1894