XXIV

Солнца край показался над тайгой. А пьяная деревня спит.

Пров хоть поздно лег, а уж на ногах. Бляху надел медную, к Федоту-лавочнику направляется, лицо угрюмое. Федот спит еще, поднял Федота, всех в дому поднял:

-- Время... солнце встало...

Солнце кверху плывет, туман изъедает -- пропал туман.

Мужики, один за другим, -- скрип да скрип воротами, -- все к Федоту идут, таков уговор.

Порядком народу набралось, все хозяева явились. Плохо как-то у них, уныло. Все в пол глядят, глазами не встречаются. Головы трещат, лица припухли, носы ссажены, под глазами волдыри. Молча курят трубки, за встрепанные головы хватаются, покашливают:

-- Ну, дак как, ребята? -- тряхнул бородою Пров.

Молчат. Цыган сказал:

-- Мутит, кум... Чижало...

А уж Федот бочоночек на стол поставил, хозяйка студень подала.

-- Ну-ка... Тресните... По махонькой...

Закрякали все, зашевелились, сплюнули. Водка у Федота добрая, не то что у Мошны, вон как обожгла, хо-х!..

-- Я, значит, не в согласье... -- сказал рябой мужик Лукьян, прожевывая студень...

-- И я... -- буркнул Обабок.

-- Как так не в согласье?! -- Пров с Федотом враз крикнули.

-- А так что мы не жалаим... Мы, значит, спьяну тогды... А вот пускай их в волость тащут... -- сказал рябой.

-- В волость?! -- прикрикнул на него лавочник. -- Тебе, голозадому, хорошо говорить-то... Да ить волость-то их выпустит... Черт... А ежели они сюда придут опять, да с отместкой? Нет, ребята... Это не дело. Я тоже своему добру хозяин. Они, варначье, за худым-то не постоят, у них рука не дрогнет... Эн, каких скотинушек у нас с Провом вывалили... Али опять же этого, как его... Кузьму ножом чкнули... А?! На-ка, выкушайте...

По другому стакашку прошлись, -- водка хорошая, холодная.

Пров резоны свои повел:

-- Вот ты, Лукьян, ляпнул, а не подумал... А еще кум тоже называешься... А ты вот меня не пожалел... Дочерь мою, Анну, не пожалел... Ведь кто ее улестил-то? Ведь из их же шайки, разве он -- политик? Какой он, к чертовой матери, политик?! Вор...

-- Ну-ка, чебурахни, робятки...

По третьему выпили.

-- Ну, дык чего, мужики... -- прогнусил безносый мужичонок, откидывая левую ногу и подбочениваясь. -- Эна как их измолотили, куды их, разве до волости мыслимо? Ха!.. Где тут...

Загалдели мужики, распоясались, румяные сидят, вино в головы бросилось, замутило разум.

Пров твердо говорит, рубит каждое слово топором:

-- Этих варнаков-то, бузуев-то... чего их жалеть... Они кто? Тьфу вот кто... Они, собаки, в Расее людей режут, а их сюда? Пошто так-то... Разве дело? А?.. Чтоб нашу сторону гадить?! А?! Нет, врешь! Это не закон... Это глупость! Нам не надо, чтобы пакостить... Вот поймали, ну куда их? Как по-вашему, а?.. Опять в Расею?.. Видали там их, сволочей таких... Ну, куда ж их, гадов?..

-- Айда! -- взревел Обабок. -- Кашу слопал, чашку об пол! Айда!..

-- Всем миром, робята, штобы ни гу-гу... Собча штобы...

-- Вперед острастка... -- поддавал Федот жару.

-- За сто верст штоб бузуи к нам не подходили, штоб помнили.

-- Мы им покажем!.. Язви их!..

-- Ого-го-о-о!..

-- Нате-ка, выкушайте для храбрости...

-- Ну, ребята, а ежели Устин...

-- Устин?!

И все примолкли.

-- Пускай он в наше дело не вяжется! -- первый закричал Цыган и сквозь зубы сплюнул.

-- А-а... Святоша?.. В отцы-праотцы лезть? Врешь! -- как из бочки ухнул Обабок и, покачиваясь, долго грозил кому-то, обвязанным тряпкой пальцем.

-- Что ж Устин... Устин сам по себе, -- сказал лавочник Федот, -- он богомол...

-- Богомол?! -- привскочил Обабок и опять сел. -- Знаем мы! Нет, ты заодно с миром греши... Ежели ты есть настоящий... Ежели ты, скажем, богомол... Дура! Вот он кто, ваш Устин... Поп! Вот он кто... Ха-ха... Нет, врешь, ты не при супротив миру... не при... Куда мир, туда ты... Дело... А он что?.. Тьфу!

И Обабок неожиданно ткнул в толстый живот Федота:

-- Ты! Кровопивец! Дайко-сь скорей стакан вина... Душа горит...

Пров Обабку приказал созвать парней да подводы нарядить, а то народу мало: надо бродяг подальше от Кедровки увезти, надо Андрюшку-шпану разыскать, надо Бородулина тащить в село.

Пров сердитый: проспали мужики. Следовало б до свету справить, без шуму, потихонечку, а теперь вся деревня на ногах: мальчишки оравой по улице ходят, чего-то ждут.

-- Шишь вы, дьяволята! -- гаркнул Обабок и, схватив палку, погнался за ними.

Только пыль взвилась.

XXIV

---

Оглавление: • I • II • III • IV • V • VI • VII • VIII • IX • X • XI • XII • XIII • XIV • XV • XVI • XVII • XVIII • XIX • XX • XXI • XXII • XXIII • XXIV • XXV • XXVI • XXVII • XXVIII • XXIX • XXX • XXXI • XXXII • XXXIII