В эти дни исполняется 90 лет со времени осуществления войсками царской России Луцкого прорыва на Юго-Западном фронте. Он вошел в историю как Брусиловский — по имени главнокомандующего фронтом генерала Алексея Брусилова. На Волыни велись кровопролитные бои, тысячи воинов всех враждующих сторон нашли свою смерть в этом крае. Для украинцев, которые были втянуты в противостояние империй, эта война оказалась, по сути, братоубийственной. Мундиры и кители наших земляков за проявленный героизм были украшены как Георгиевскими крестами, так и австрийскими боевыми наградами.

Говорить об этой военной операции нельзя, ничего не сказав о военных событиях, предшествовавших Брусиловскому прорыву. В конце апреля 1915 года немцы, перебросив с Запада несколько лучших корпусов, развернули мощное наступление в районе Горлицы, на правом крыле Юго-Западного фронта. Русская армия дрогнула. В июне пал Львов, затем Перемышль. 8-я армия отступала вместе с другими военными соединениями. Потерю Галиции Брусилов называл катастрофой. Немалую роль в отступлении сыграли тогда необеспеченность русских армий вооружением и боеприпасами, общее техническое превосходство немцев и просчеты Ставки главнокомандующего. На фронте из-за нехватки боеприпасов гибли или попадали в плен целые полки, бригады и дивизии, а в Архангельске лежали горы снарядов, привезенных из Англии, но не доставленных на фронт лишь потому, что железнодорожному начальству и чинам Артиллерийского управления, как писал впоследствии генерал Брусилов, никто не дал взятки.

Американский журналист Джон Рид в качестве корреспондента журнала Metropolitаn Magazine летом 1915 года побывал на Юго-Западном фронте, изложив затем свои впечатления в очерке "Как они воевали", впервые опубликованном на русском языке в журнале "30 дней". Он рассказал о случае пропажи 17 миллионов мешков муки, предназначавшихся для армии Юго-Западного фронта. Русский полковник, разговаривавший с Ридом, предполагал, что мука была продана румынам, а затем переправлена в Австрию. Рид также обнародовал и много других чудовищных фактов неорганизованности, халатности, воровства и взяточничества, царивших в русском тылу летом 1915 года…

Удручающие результаты кампании 1915 года на Восточном фронте заставили английские и французские правящие круги задуматься о дальнейшем положении России как союзника. Попахивало поражением и возможным сепаратным выходом России из войны, чего очень не хотела Антанта. В марте 1916 года во французском городе Шантийи состоялось совещание представителей союзников. Важнейшим его решением было признание необходимости общего наступления на всех фронтах против Германии и Австро-Венгрии, причем Россия должна была развернуть его в начале мая. Другие союзники собирались начать наступление спустя две-три недели. Вскоре Париж и Лондон потребовали от Петербурга выполнения решения совещания в более ранние сроки, чем намечалось, поскольку в мае итальянцы потерпели от австрийцев поражение под Трентино.

Брусилов не подозревал о той закулисной интриге, которая плелась вокруг его имени и организованного им ранее наступления. Инициаторами ее были настолько могущественные люди, что против них не могли устоять ни царь, ни тем более начальник Генштаба Михаил Алексеев. Этими людьми были Григорий Распутин и царица Александра Федоровна. Распутин к тому времени имел над царицей огромную власть, а через нее активно влиял на "самодержца всея Руси", относясь к придворной партии примирения с Германией. Эта группировка ярых монархистов боялась, что при неудачном исходе войны либо власть перейдет к либеральным помещикам, либо вообще грянет революция, и династия Романовых падет. Что касается майского прорыва на Юго-Западном фронте, то за день до его начала, 21 мая (3 июня), генерал Алексеев передал Брусилову высказанное царем желание "переменить в корне" план прорыва. Как впоследствии вспоминал Брусилов, "Алексеев вызвал меня к прямому проводу и при Клембовском (начальник штаба Юго-Западного фронта. — Авт.) передал мне, что Верховный главнокомандующий желал бы отложить атаку, чтобы собрался в кулак и ударил в одном месте. На это я ему ответил, что каждый имеет свою методу, а я задумал ударить по всему фронту и менять этого не могу и не хочу. Если недовольны мною, то надо сменить, а не требовать перемены действий". Такое пожелание царю диктовала царица. А 4 июня, когда уже обозначился крупный успех генерала Брусилова, царица передала мужу слова Распутина: "Он просит, чтобы мы пока не наступали слишком усиленно на севере, потому что, по его словам, если наши успехи на юге будут продолжаться, то немцы сами на севере станут отступать либо наступать, и тогда их потери будут очень велики, если же мы начнем там, то понесем большой урон". Тем временем проходило "стокгольмское свидание" — встреча товарища председателя Госдумы Александра Протопопова с представителем Берлина банкиром Паулем Вартбургом. Позже царица писала царю: "Наш друг надеется, что мы не станем подниматься на Карпаты и пытаться их взять, так как, повторяет он, потери снова будут слишком велики".

Брусилов не приостановил наступление. Для старого царского генерала, мучительно переживающего утрату былых идеалов, проигрыш войны означал гибель России. Но вернемся к подробностям самого прорыва.

На основании данных разведки, — писал в своих воспоминаниях генерал Брусилов, — выяснилось, что перед нами стоит сила в 450 тысяч винтовок и 30 тысяч сабель. Преимущество противника состояло в том, что его артиллерия намного превосходила русскую. Неприятельские позиции были чрезвычайно сильно укреплены. По всему фронту они состояли из трех укрепленных полос на расстоянии друг от друга от 3 до 5 верст. Все окопы были полного профиля, в изобилии построены тяжелые блиндажи, убежища, лисьи норы, гнезда для пулеметов и целая система многочисленных ходов сообщения для связи с тылом. Противник настолько был уверен в неприступности своих укреплений, что взятый в плен первого же дня наступления австрийский офицер гордо заявил: "Если бы вам удалось захватить наши позиции, тогда нам ничего другого не остается, как соорудить грандиозных размеров чугунную доску, установить ее на линии теперешних наших позиций и написать: "Эти позиции были взяты русскими, и завещаем всем — никогда и никому с ними не воевать". Осуществление прорыва таких сильных, столь основательно укрепленных позиций противника было почти невероятным. Все это было хорошо известно талантливому генералу Брусилову, и он отлично понимал всю затруднительность атаки, но был уверен, что все же есть возможность вполне успешного прорыва фронта и при таких тяжелых условиях. Брусилов выбрал элемент внезапности и подготовку атаки по всему фронту, дабы противник не мог догадаться, где будет атакован, и, следовательно, не сумел собрать сильную войсковую группу для противодействия.

На Восточном фронте началась спешная подготовка к наступательным операциям, намеченным на 22 мая (4 июня). Юго-Западному фронту, как стало известно Брусилову, предстояло играть сравнительно пассивную роль в предстоящей операции. Но он стал готовить 8-ю армию к активным действиям и разработал план наступления, решив нанести главный удар и еще несколько дополнительных в направлении Луцка с последующей перегруппировкой войск. Ставка приняла предложение развернуть главное наступление именно на его фронте. Новизна наступления Брусилова заключалась в том, что прорыв австрийских позиций должен был осуществляться на четырех направлениях сразу — главном и дополнительных, чтобы рассредоточить внимание, силы и средства неприятеля и лишить его возможности маневрировать резервами. 8-я армия наносила основной удар через Луцк. Южнее 11-я армия наступала на Золочев, 7-я — на Станислав и 9-я — на Коломыю. Войскам фронта предстояло прорвать мощные оборонительные позиции, состоявшие из двух-четырех укрепленных полос, расположенных одна за другой на расстоянии 5—10 километров. По огневой мощи противник значительно превосходил русские войска.

Брусилов отдавал себе отчет в громадных трудностях прорыва мощной обороны и потребовал максимальной тщательности при подготовке наступления. Район расположения противника был хорошо изучен пехотной и авиационной разведкой. С самолетов были сфотографированы укрепленные позиции противника. Каждой армии был намечен участок для удара, куда подтягивались войска, заранее тренировавшиеся во втором эшелоне в преодолении препятствий. 22 мая (4 июня) около 5 часов утра орудия Юго-Западного фронта открыли общий огонь по проволочным заграждениям и окопам противника. Временами обстрел прекращался. Оглушенные солдаты врага выбирались из укрытий для отражения атаки русской пехоты. Но через короткое время огонь возобновлялся. Так происходило несколько раз, причем на некоторых участках артподготовка длилась двое суток. Солдаты противника периодически застывали у пулеметов, и снова был яростный огонь со стороны русских, а потом, оставляя в полуразрушенных окопах убитых и раненых, австро-венгры и немцы искали спасения в убежищах, блиндажах и лисьих норах. Периодический огонь деморализовывал, угнетал и подавлял неприятеля. Наконец в полдень пошла в атаку русская пехота. Она шла волнами, в некоторых местах даже не встречая сопротивления и не неся потерь. Это был пик Брусиловского прорыва. Наибольший успех выпал на долю дивизии генерала Петра Краснова в мае 1916 года в боях под Волей Галузийской на Волыни. "Красновцы" стремительной атакой и взятием железобетонных укреплений австро-венгров обеспечили успешное начало и развитие знаменитого Луцкого прорыва. В приказе по 4-му кавалерийскому корпусу о прорыве сказано: "Славные Донцы, Волгцы и Линейцы, Ваш кровавый бой 26 мая у Воли Галузийской — новый ореол Славы в Истории наших полков. Бой 26-го мая воочию показал, что может дать орлиная дивизия под руководством железной воли генерала Петра Краснова".

Первой двинулась вперед 9-я армия в Буковине. 8-я армия перешла в наступление 23 мая (5 июня). Тут наметился главный успех. 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда представляла собой в этот день малоорганизованную толпу, практически брошенную офицерами. Генерал Брусилов разгромил ее к 26 мая в излучине реки Стырь (возле Луцка). За три дня армия генерала Брусилова прорвала здесь австрийский фронт на протяжении 80 километров в сторону Киселина и Горохова. К концу июля соседняя, 3-я армия Западного фронта стояла у истоков реки Стоход, 11-я дошла с боями до истоков Буга, 7-я пробилась к Галичу, 9-я взяла Черновцы и ворвалась в Карпаты. Однако Ставка Верховного командования не сумела развить этот успех в стратегическом масштабе. Брусиловский прорыв поставил на грань военной и политической катастрофы Австро-Венгрию и облегчил положение французов под Верденом и итальянцев — под Трентино. Против Германии и Австро-Венгрии выступила Румыния. В трудную для англо-французских и итальянских войск минуту десятки германских и австро-венгерских дивизий были переброшены с Западного, Итальянского и Салоникского фронтов на русский, Восточный фронт. Англо-французские войска смогли подготовить наступление на Сомме в июле 1916 года, вынудившее германское командование перейти к стратегической обороне. "Четверной союз" потерял здесь в мае—июле 1916 года до 1,5 млн. убитыми, ранеными и пленными. И в то же время продолжить эффективное наступление Юго-Западному фронту после сентября уже не удалось.

Война длилась более двух лет. Крупнейшее военное достижение летом 1916 года — Брусиловский прорыв — осталось позади, не получив развития и завершения. Брусилов понял, что армиям его фронта бесполезно ждать поддержки от войск Западного и Северного фронтов. Одним же фронтом достичь конечного успеха было невозможно. Генерал считал, что при одновременном давлении на противника трех фронтов, даже несмотря на громадную нехватку вооружения и боеприпасов, удалось бы отбросить австро-германские войска далеко на юго-запад. Успех всего русского фронта, в свою очередь, мог ускорить победоносное для стран Антанты завершение войны. Но возможность эта, по мнению Брусилова, теперь была утеряна по вине Верховного главнокомандующего — Николая II и его начальника Генштаба генерала от инфантерии Алексеева.

Вот что пишет в своих воспоминаниях немецкий генерал Эрих Людендорф: "Русская атака в излучине Стыря, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжелом положении. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте".

Значение Брусиловского прорыва в ходе Первой мировой войны огромно. Он показал, что после исключительных неудач 1915 года, после потери огромной территории русская армия может не только сопротивляться, но и наносить своему противнику страшные удары. Фронт был прорван на протяжении 350 километров. Глубина прорыва доходила до 70—120 километров. Но беспримерный по масштабам военной истории России прорыв русской армии на Юго-Западном фронте не оправдал ожиданий генерала Брусилова. Медлительность царской Ставки дала возможность германцам и австрийцам перегруппировать силы, подтянуть резервы и ударной группой приостановить наступление. К концу 1916 года военные действия на русском фронте вновь приобрели позиционный характер. Тем не менее судьбой было определено так, что Волынь попала в стратегические планы обеих сторон, и успешный Луцкий прорыв русских войск откорректировал ход кампании и непосредственно повлиял на окончание войны, охватившей 38 государств с населением более 1,5 млрд. человек, действующими армиями численностью свыше 29 млн. человек и 74 млн. мобилизованных граждан. Вообще же убийство наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда в июне 1914 года в Сараево, послужившее причиной начала Первой мировой войны, стоило миру 10 млн. убитых и 20 млн. раненых.

В февральские дни 1917 года Брусилов присоединился к решению Думы и обратился к царю с просьбой отречься от престола. Бои в октябре 1917 года застали генерала Брусилова в постели в его московской квартире на Остоженке. Тяжелое ранение в ногу уложило его на несколько месяцев. Но и в таком состоянии генералу не давали покоя зачинатели белого движения. Он ответил отказом: "Никуда не поеду. Пора нам забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным". Для белых после такого ответа он стал опасным врагом, и они жестоко отомстили ему. Единственный его сын — корнет Алексей Брусилов, командир отряда красной конницы, — в боях под Орлом был захвачен в плен деникинцами и расстрелян.

В конце гражданской войны белогвардейцы составили список царских генералов, "продавшихся III Интернационалу". Он начинался с фамилии талантливого генерала, осуществившего гигантскую для того времени, блестящую военную операцию на Юго-Западном фронте.

Генерал от кавалерии Брусилов вошел в историю Первой мировой войны как выдающийся полководец. Талантливый русский военный стратег без княжеского, графского или баронского титула, без протекций и связей, без академического значка, остававшийся для царской придворной камарильи простым "выскочкой", осуществил историческую военную операцию. Блестящий прорыв Брусилова впоследствии стал предметом тщательного изучения в генштабах многих европейских армий. Идея нажима на всем фронте, с ударом сразу в нескольких местах, идея внезапности, составлявшие основу брусиловского стратегического плана, стали венцом русского военного искусства в Первую мировую войну. Русский опыт учел маршал Фердинанд Фош во время контрнаступления англо-французов в 1918 году, закончившегося военным поражением Германии. Брусиловскую идею наступления пехоты волнами использовали англичане в 1917 году, назвав свой план "атакой перекатами".

Заканчивая повествование о героическом прорыве, нельзя еще раз не подчеркнуть, что территория прорыва — Волынская земля и что самые тяжелые бои происходили именно здесь. В этой гигантской военной операции принимали участие и проявили воинскую доблесть и мужество Волынские и Луцкий полки. Лейб-гвардии Волынский полк, носящий Георгиевское знамя "За отличие при поражении и изгнании неприятеля из России 1812 года", во время прорыва занимал боевые позиции на реке Стоход. 6-й уланский Волынский полк держал оборону вблизи села Корытница. 53-й пехотный Волынский полк, отмеченный Михаилом Кутузовым за Бородинский бой 1812 года, во время прорыва воевал на реке Стырь. Особую храбрость проявил в боях и 165-й Луцкий пехотный полк. Три Волынских полка занесены на мраморные откосы Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца.