Некоторые говорят о ненужности автомонографий. Не правы они. Каждое такое жизнеописание дает неповторимый материал. Вспомним Челлини. Автобиография Грабаря дает множество характеристик. К тому же она сообщает о молодости Грабаря – не легко ему было. Эти трудности – ключ ко многому. Пусть даже некоторые сообщения в книге неверны – может быть стерлись годами, но вся книга полна значения. К Грабарю бывало несправедливое отношение. Щербатов зло перефразировал имя. Щербатов и Рауш уверяли, что когда у Грабаря глаза круглые – тогда он сочиняет. Говорили о неискренности. Мало ли что шепчется, а о деятеле – тем более. Грабарь закрепил себя не только в искусстве, но подобно Вазари, и в писаниях. Сообразите все им сделанное и скажите спасибо. Разве уж так много подобных деятелей. Жаль, что осталась неоконченной «История русского искусства». Грабарь задумал ее оригинально. Отделы были поручены знатокам дела. А у нас так мало было издано о неисчислимых сокровищах русских просторов. Свой организаторский талант Грабарь проявлял не однажды. И каждый знает, как это было нелегко в среде недоброжелательства и под косым взглядом академической рутины. Грабарь сам пробил свой путь – без богатых или сановных родственников. Елена Ивановна и я одинаково ласково относились к Игорю и радовались его достижениям. Последний раз мы виделись в Москве летом 1926 года. Тогда Грабарь руководил реставрационной мастерской. Без сомнения, много добра для старинного искусства произошло от его советов и указаний.

Как всегда деятельный, он был полон замечаний о работах. И всюду, где он появлялся, зарождалось какое-нибудь новое, полезное дело! И на словах, и в книге своей Грабарь выражается твердо. В наше шаткое время такая деятельность и деловитость особенно нужны. От многого Грабарь мог бы поникнуть духом. Развалились выставки Мекка и Щербатова. В 1915 году во время немецкого погрома в типографии Гроссмана и Кнебеля погибли все материалы биографий русских художников. Много препон и задорин на пути созидательства. Но Грабарь не унывал, и это качество всегда нам было ценным. Картины Грабаря – в лучших музеях. В русской школе они составили отличное звено между московскими и питерскими течениями. И сейчас, приближаясь к восьмому десятку, Игорь мыслит бодро и дает целую галерею выдающихся портретов.

Вспоминали мы в Гималаях Игоря и жену его, а тут с почты несут его книгу.