«Что она еще придумает, что учудит?» — заканчивал я заметки о Людмиле Марковне Гурченко, посвященные ее 75-летию. Было это в ноябре 2010 года. Действительно, учудила то, чего никто не ожидал, — ушла от нас навсегда.

Оказывается, она была несчастна

Совершенно непредсказуемый уход, даже демонстративно непредсказуемый. Пошучивали над ней: скрипучий голос, не закрывающиеся глаза, дерганая походка, танцы над пропастью — но не в пропасть же? Мадам без возраста, легендарная мадам. И вот вам…

Пила на кухне чай, восстанавливалась после травмы бедра и операции. И тут вдруг, в одночасье… Сразу вспомнили ее проблемы с сердцем, ревматический артрит, нездоровые почки, вредную пластику и все такое прочее. Вспомнили и то, что всенародная Люся была, оказывается, глубоко несчастна (эти слова произнес Никита Михалков).

А ведь действительно — несчастна (счастливы были мы, потому что видели ее на экранах). И совсем не потому, что периодами играла мало или недостаточно много. Или не совсем то, что хотела.

Нет. Играла всегда предостаточно, каждой бы актрисе быть такой востребованной — посмотрите ее послужной список. «Карнавальная ночь», «Сибириада», «Соломенная шляпка» и «Небесные ласточки», «Мама», «Пять вечеров», «Старые клячи» и «Вокзал для двоих». А «Любовь и голуби», а «Старые стены». И это только по верхам, а сколько еще!

Несчастна она была в своем человеческом одиночестве. Потому что после папы Марка Григорьевича не было, наверное, человека, который бы любил ее искренне и горячо. Пять браков, разные мужчины ее жизни, самый известный среди которых

Иосиф Кобзон, с которым они до конца жизни не общались и продолжали выяснять отношения заочно. Единственная дочь Маша (зачем такой актрисе до мозга костей дочь?), с которой она так некрасиво делила какую-то жилплощадь и испортила отношения действительно по гроб жизни. Сейчас эту Марию показывает телевидение — Господи, какая она отталкивающая, а ведь нестарая женщина. И внучка актрисы тоже отталкивающая…

Повезло ей, привалила вдруг удача

Наверное, столь колоритная личность должна была родиться именно в Украине, что она и сделала. Довоенный Харьков подарил стране под названием СССР девочку по имени Люси, именно так — Люси, семье Марка Гурченко так нравилось.

И хотя в жизни ей часто было не до смеха, начиналось все просто замечательно. Случилось, как в новогодней сказке: сыграв в кинокомедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» замечательную девушку Леночку Крылову, Гурченко проснулась знаменитой, открытой счастью, готовой к славе. Совершенно случайно встретила она в мосфильмовских коридорах всемогущего Ивана Пырьева и попала-таки по его рекомендации к Рязанову, хотя в первый раз ее не утвердили. Говорят, тогда оператор неудачно ее снял.

Но смею предположить, что дело все-таки не в операторе, а в том, что Пырьев замолвил словечко, вернее, приказал — попробуй с Иваном Александровичем, директором «Мосфильма», поспорь.

После выхода фильма на экраны в жизни Гурченко сразу же появились нескончаемые поклонники, многочисленные гастроли и интервью. Ей не терпелось заткнуть своим успехом рот скептикам, не верившим в неказистую девчушку с украинским акцентом, в ее путеводную звезду. Неслучайно юная Леночка Крылова из «Карнавальной ночи» — культработник. Гурченко была музыкальной на генном уровне. Ее колоритный папа, Марк Григорьевич, с такой любовью и таким юмором описанный дочерью в книге «Мое взрослое детство», играл на баяне, мама работала с оркестром, выступавшим в кинотеатрах. Но и парадоксы характера, и острота, и яркость — это в Гурченко все-таки от отца.

Разная актриса для разных режиссеров Общеизвестно, что после «Карнавальной ночи» Людмила Гурченко очень долго не получала равновеликие роли. Ее вообще не снимали очень долго, посчитав отработанным материалом. Рязанов прокатил мимо «Гусарской баллады» и «Иронии судьбы», до Михалкова и Кончаловского было еще далеко. Сыграла пару-тройку девочек, а дальше что?

Дальше — тишина. Пока не изобразила, повзрослев, директрису в «Старых стенах», пока не оказалась востребованной в разных мюзиклах, где она как рыба в воде. Она неустанно пела и плясала, ломала ноги и выздоравливала, неутомимо брала реванш за годы простоя и забвения. А там и братья Михалковы подоспели.

Андрон Сергеевич снял ее в «Сибириаде» в главной женской роли, роли очень лирической, а партнером у нее был Никита Сергеевич. Кстати, Михалков (помните, как неподражаемо раздевал он Гурченко в купе в «Вокзале для двоих»: «Сама, сама, сама…») вспоминает, что любовные сцены с Люсей в «Сибириаде» давались нелегко: сексуальность ее была показной, вообще же, она была человеком закрытым. Но именно Никита Михалков пригласил Гурченко в «Неоконченную пьесу для механического пианино» (правда, она травмировалась на съемках «Мамы», и вместо нее играла Антонина Шуранова). А затем и вовсе отдал ей роль легендарную — Тамары в «Пяти вечерах» по лучшей пьесе А. Володина, снятых за месяц в перерыве между съемками «Обломова». К ее Тамаре можно относиться по-разному — я воспринимаю ее в качестве засушенного цветка, но ни с чем не сравнимая в своей прелести, проснувшаяся от двадцатилетней спячки женщина Гурченко удалась. Надо признать, молчала она на экране очень многозначительно, и одно это было уже совершенно необычным и непривычным, если брать в расчет ее щебетанье на фоне соломенных шляпок и небесных ласточек.

Кстати, Михалковы поспособствовали тому, чтобы писательский дар Людмилы Марковны не пропал, не растворился. Именно благодаря поддержке старшего Михалкова — Сергея Владимировича — была напечатана повесть «Мое взрослое детство» (это потом появились «Аплодисменты» и «Люся, стоп!»).

У каждого есть своя Людмила Гурченко. Мой любимый фильм с ее участием — «Любовь и голуби». Второстепенная роль Раисы Захаровны, несчастной горгоны, отбившей на курорте верного, казалось бы, семьянина Васю Кузякина, стала поистине ее бенефисом. Тут и комедийность пригодилась, и умение одним штрихом передать судьбу. Сидящая на жесткой диете бухгалтерша, погруженная в «Элегию» Массне, в отчаянии восклицающая: «Людк, а, Людк! Тьфу, деревня!»… Да ведь это сама Людмила Марковна — странная, одинокая, загадочная и простецкая одновременно, так и не нашедшая своего единственного Васю и детей нормальных, по сути, не родившая, зато в вычурных нарядах — несравненная.

Такая непобедимая Люся

Конечно, Гурченко боролась со временем. Она все время пыталась покорять новые вершины. То выступала в каких-то полуслучайных антрепризах, то пела с Борей Моисеевым, то посылала привет Земфире, то придумывала себе какие-то новые влюбленности, то кино снимала — «Пестрые сумерки». А незадолго до смерти сняла клип на всю ту же Земфирину песню «Хочешь?» В этом странном клипе она попыталась воскресить рядом с собой ушедших партнеров — Андрея Миронова, Юрия Белова, Олега Янковского, Олега Борисова, Александра Абдулова, Евгения Евстигнеева… Она заклинала их: не уходите. Но они и в клипе снова ушли, превратились в прах. Ушли — и забрали ее с собой.

Сколько о ней твердят по ТВ после ее смерти — Андрей Малахов и Савик Шустер, Роман Виктюк и Владимир Меньшов, бойкие новостийщики. ТВ срочно повытаскивало на белый свет старые программы — и новые, будьте уверены, испекут.

Вот уж и не знаешь, что хуже — забвение или такая вот назойливость. Все твердят: «Ушла эпоха, ушла эпоха». Да не надо высокопарности. Просто посмотрите снова ее фильмы, посмотрите внимательно — и будет понятно, кто ушел.