Неизвестное об известных

Ева Браун была самой обычной женщиной. Тем не менее ее жизнь окутана тайнами и загадками, поэтому даже сейчас ее личность вызывает бесконечные споры. А все потому, что Ева была любовницей и женой Гитлера.

Отец Евы Браун хотел для дочери тихой семейной жизни с каким-нибудь средним буржуа, однако она в 17 лет выбрала иной путь. Всю свою недолгую жизнь Ева была тайной любовницей Адольфа Гитлера и отчаянно мечтала стать его женой. Но даже две попытки самоубийства Евы не заставили Гитлера жениться на ней. Мечта Браун сбылась только в ее предсмертный час…

Будущая леди

Ева Браун родилась 6 февраля 1912 года в Мюнхене. Отец ее, Фридрих Браун, работал школьным учителем. У него был деспотичный нрав (что характерно для немецких отцов того времени), и он ожидал рождения мальчика. Тем не менее Франциска Браун родила мужу трех девочек: старшую Ильзе, через четыре года саму Еву, а еще через три года Маргарет, которую все называли Гретль. Жили Брауны сравнительно неплохо по меркам послевоенного времени. У них была квартира, служанка и автомобиль.

Семья Браун была католической, и Ева окончила вначале монастырскую школу, а потом лицей в Мюнхене. Отец настаивал на уроках рисования и музыки для средней дочери, как это было принято в классическом женском образовании XIX века, однако то было уже новое время — время женской эмансипации. Женщины в тот период занялись спортом, и Ева в этом пошла по стопам матери (та была лыжницей). При этом женского у Евы было не отнять — девушка увлекалась женскими романами, где героиня преодолевает все препятствия, навязанные ей судьбой, чтобы завоевать, наконец, любовь и выйти замуж.

По окончании лицея родители отправили среднюю дочь в «Институт английских фройляйн» в Симбаке (заведение, дающее «английское» образование «будущим леди»). Эта кузница кадров ковала именно «будущих жен». Изучали барышни французский язык, машинопись, бухучет, а также ведение домашнего хозяйства. Девушки должны были стать перспективными невестами для мелких и средних буржуа.

В июле 1929 года Ева Браун вернулась в родительский дом после учебы. Уже привыкшая к некоторой вольной жизни вдали от родителей, она опять попала в клетку. Строгий отец контролировал телефонные звонки, походы Евы в город и визиты к знакомым. Все должно было подчиняться определенному распорядку, поэтому герр Фридрих строго выключал свет в доме ровно в 22 часа, чтобы все отправлялись спать.

Роковая встреча

Чтобы как-то присмирить дочь, отец сам нашел для Евы работу. Он узнал, что владелец фотоателье Генрих Гофман набирает сотрудников, и послал туда среднюю дочь. И вот тут начинается самое интересное: Генрих Гофман был другом и личным фотографом Гитлера. В октябре 1929 года 17-летняя Ева Браун впервые встретила Адольфа. Безусловно, Ева сразу поняла, кто перед ней, — Гитлер был уже широко известной политической личностью в Германии. Но в письме к сестре девушка писала о нем просто как об интересном незнакомце.

...Ева стояла на стремянке, а незнакомец смотрел на ее ноги. Затем хозяин фотомагазина велел Еве сбегать и принести им пива и ливерного паштета. Незнакомец очаровал девушку комплиментами и рассказами о светской жизни.

Очень скоро Адольф Гитлер и Ева Браун начали вместе ходить в кино и ездить на пикники. Адольфу Гитлеру было тогда 40 лет, Еве — 17. Разница в возрасте составляла полных 22 года, ровно столько, сколько между отцом и матерью Адольфа Гитлера. А известно, что дети бессознательно стараются повторить те или иные моменты из судьбы родителей.

Итак, Ева Браун влюбилась в Гитлера по уши, а вот что касается чувств последнего, то они были не такими искренними. Параллельно с Евой Гитлер крутил роман со своей племянницей Гели Раубаль, для которой он в том же 1929 году снял домик.

Вероятно, на тот момент к Еве Гитлер испытывал платоническую любовь, а к Гели — плотскую. Однако это длилось недолго, после «конфетно-букетного» периода Гитлер решил заняться Евой всерьез и дал указание приближенным проверить родственников девушки на… наличие еврейской крови. Ева же на все это не обращала ни малейшего внимания — она была счастлива и слепа, как все влюбленные. При этом Браун знала о своей сопернице Гели Раубаль, но верила, что истинная любовь преодолеет все препятствия.

В сентябре 1931 года Гели Раубаль была найдена мертвой в своем доме. Была ли она убита (и кем?) или застрелилась сама, до сих пор неизвестно, но Адольф Гитлер глубоко и искренне страдал. Утешила его в горе Ева Браун. Именно в этот период Гитлер с ней сблизился. В начале 1932 года последняя торжественно сообщила своим сестрам и даже экономке Гитлера, что стала, наконец, его любовницей.

Неудавшиеся самоубийства

Встречаясь с Гитлером в 1932 году, Ева все еще жила у родителей и работала в том же фотоателье. Ох, как ей хотелось вырваться из этого средненького круга и попасть в высший, куда был вхож ее возлюбленный! Но приходилось терпеливо ждать и ходить в любовницах.

В 1932 году Гитлер участвовал в избирательной кампании на пост рейхспрезидента и разъезжал по всей стране. Ева безумно ревновала его, но не к делу и партии, а к другим женщинам. Она отчаянно хвастала любимым перед родителями, но те молчаливо считали среднюю дочь шлюхой, вдобавок связавшейся явно не с тем человеком.

Доведенная до крайней степени отчаяния ревностью и непониманием, Ева написала прощальное письмо и… выстрелила себе в шею из отцовского пистолета. Потом говорили, что это была демонстративная попытка самоубийства, которая, к счастью, не удалась. Ева сумела вызвать знакомого врача, и тот отвез ее в больницу, где пулю из шеи благополучно извлекли. Когда Гитлер узнал о происшествии, он тут же примчался. Адольф был в ужасе — едва прошел год с самоубийства (?) Гели Раубаль, как тут стреляется еще и Ева!

После попытки самоубийства любовницы Гитлер изменил свое отношение к ней. 1 января 1933 года он пригласил Еву в Мюнхенский национальный театр на премьеру вагнеровской оперы. После премьеры Ева вместе со всеми была приглашена к Ганфштенглю — богатому выпускнику Гарварда, хорошему пианисту и будущему придворному шуту Гитлера. Ганфштенгль вспоминал, что нашел Еву тогда «милой белокурой девочкой с голубыми глазами». Однако этот визит означал всего лишь полуофициальное признание Евы, конечно, не как жены и даже еще не как официальной любовницы, а как законной спутницы Гитлера.

1934 год для Браун прошел, по ее признаниям, хорошо. Она по-прежнему жила у родителей, но Гитлер о ней часто вспоминал и даже делал кое-какие подарки (хотя историки упрекали его в скупости). Такое счастье длилось недолго, очень скоро до Евы дошли слухи, что у Гитлера появилась новая любовница. В мае 1935 года Ева написала в своем дневнике: «Зачем я его повстречала? Это ужасно... Лучше бы я связалась с дьяволом! Хуже, чем сейчас, быть не может. Я нужна ему для известных целей — не иначе». А спустя всего несколько дней Ева выпила большое количество снотворного. Однако состояние девушки вовремя заметила сестра, и ее удалось спасти. Сценарий повторился. Адольф Гитлер снял возлюбленной квартиру и вновь некоторое время не отходил от нее ни на шаг.

Вскоре, все в том же 1935 году, Еве был куплен дом — сбылась ее давняя мечта. Главным украшением жилища, несмотря на обилие музейных редкостей, считался портрет Гитлера. С этой картины сделали открытку, расходившуюся миллионными тиражами. Так дом Евы Браун стал первым личным святилищем ее мужчины — Адольфа Гитлера.

Жизнь вроде наладилась. К Еве приходили друзья и знакомые. Она посещала выставки, ходила в театр и кино. Отец не просто смирился с уходом Евы и ее жизнью содержанки, но даже гордился близостью своей семьи к великому человеку. Но конспирация любовных отношений Гитлера и Браун продолжалась. Ради этой конспирации Ева стала официальным личным секретарем Адольфа Гитлера. Однако все разговоры Браун о браке Гитлер по-прежнему воспринимал в штыки. Хотя когда, беспокоясь о собственной жизни, вернее, о возможности смерти, Гитлер в 1938 году написал завещание, в ряду наследников Ева Браун была первой.

Мечта сбылась перед смертью

К 30 годам Ева начала вести себя не как влюбленная девчонка, а как любящая и немного придирчивая супруга. Ее заботой стало то, чтобы Гитлер всегда «прилично выглядел». Например, она сообщала, что галстук его не соответствует костюму или что головной убор слишком смешон. Между тем Ева Браун не интересовалась политикой, ни внешней, ни внутренней.

Вместе с Гитлером Ева жила в поместье «Бергхоф», которое было официальной резиденцией фюрера. Однако во время визитов важных гостей Ева находилась под «домашним арестом». Гитлер по-прежнему запрещал ей показываться перед гостями. Безусловно, это унижало и оскорбляло. Не в силах что-либо изменить, Ева почти целиком отдалась хобби — фотографии. Кстати, ее работы — единственные свидетельства о днях Гитлера, предшествующих началу войны.

Война немного пугала Еву. Но больше всего она боялась за своего суженого. «Если с ним что-то случится, — говорила она, — я умру». Тревога и волнения постепенно сблизили Еву и Гитлера. Они перестали скрывать свои отношения. Иногда он даже выказывал ей на людях кое-какие знаки симпатии. Теперь у Евы не было женщин-соперниц, только сама война. Но последняя пошла не так, как рассчитывал фюрер, и он удалился в Вос-точную Пруссию, в штаб-квартиру «Волчье логово».

20 июля 1944 года была произведена попытка устранения Гитлера от власти. Гитлер и Ева обменялись письмами. Ева писала: «Я вне себя. Я умираю от страха, я близка к безумию. Здесь прекрасная погода, все кажется таким мирным, что мне стыдно… Ты знаешь, я тебе говорила, что если с тобой что-то случится, я умру. С нашей первой встречи я поклялась себе повсюду следовать за тобою, также и в смерти. Ты знаешь, что я живу для твоей любви».

В октябре 1944 года Ева составила завещание, педантично разделив свое имущество, включая драгоценности, дом, шубы, ковры и эпистолярное наследие между сестрами, родителями и подругами. 9 февраля 1945 года Ева уехала из «Бергхофа» в Берлин к Гитлеру.

В Берлине, в бункере рейхсканцелярии, на 16-метровой глубине Ева Браун и Адольф Гитлер провели последние месяцы своей жизни. Окружающие свидетельствуют, что Ева необычайно стойко переносила сложившуюся ситуацию. Но дело было в другом. Это был ее лучший час — наконец-то Гитлер в ней действительно нуждался. И он тоже понял, насколько она нужна ему.

28 апреля, около полуночи, Ева Браун стала женой Адольфа Гитлера. Свидетелями выступили Борман и Геббельс. Выпили вина, завели патефон, Ева принимала поздравления. В четыре утра молодожены удалились, чтобы провести первую брачную ночь. Что там происходило и о чем говорилось, останется тайной. А утром Гитлер продиктовал завещание, в котором объявил о своей женитьбе: «…решил перед окончанием своего земного пути взять в жены эту девушку, которая после долгих лет верной дружбы по собственной воле возвратилась в этот почти осажденный город, чтобы разделить свою судьбу с моей. Она идет по своему желанию, как моя супруга, со мною на смерть…»

30 апреля личный пилот Гитлера в очередной раз предложил вывезти супругов в Южную Америку. Адольф Гитлер отказался: «Нужно иметь мужество отвечать за последствия — я кончаю здесь. Я знаю, завтра миллионы людей будут меня проклинать. Ну что ж, такова судьба». (Впрочем, в своем политическом завещании Гитлер свалил вину за войну на «мировое еврейство». Так что о внятном осознании им причин и последствий его действий говорить все же нельзя.)

Уединившись в гостиной, супруги Гитлер в тот же день покончили с собой. Ева Гитлер приняла яд, Гитлер застрелился. Их тела сожгли на погребальном костре, как это было в обычаях древних германцев.

Это официальная версия кончины Гитлера и Евы. Однако существует и другая. По данным известного американского исследователя Мельхиора, за несколько дней до предполагаемого самоубийства были в срочном порядке доставлены двойники Гитлера и Браун — Густав Велер и медсестра одного из лазаретов. После проведения брачной церемонии Браун была заменена двойником, а саму ее доставили на юг Германии.

Профессор Рейдар Согинаес, декан кафедры анатомии и биологии полости рта стоматологической академии при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, в 1981 году опубликовал шокирующие данные, согласно которым в немецком бункере погибла вовсе не Ева Браун. Согинаес опирался на личный опыт, так как присутствовал на опознании. К тому же удивительно, что во рту сгоревшей Евы оказался совершенно целый протез.

Но спорить тогда никто не стал, как и искать несоответствия в данных, — война была окончена. Так и осталось под вопросом, что произошло на самом деле и удастся ли когда-нибудь разгадать эту тайну.