-- Эх, загуляла ты, ежова голова! -- восклицает ледащий мужичонко в картузе, надетом козырьком набок, и в рваном полушубке нараспашку, пробирающийся в Ямской, по набережной Лиговки, из кабака в трактир.-- Ходи ты, ходи я, ходи милая моя! -- приплясывает он на тротуаре, размахивая руками и подмигивая проезжающему извозчику.

-- Загулял, земляк? -- спрашивает его ласково извозчик.

-- Загулял, брат, в лучшем виде загулял. Престол справляем. Праздничные мы по деревне. А я батюшку Покров всегда чудесно помню. Хочешь, пивком попотчую?

-- Нет, брат, пей один. На фатеру пробираюсь. В ночь ездил, так надо и поспать.

-- Поспать! Кто утром спит? Утром гулять надо. Пойдем попотчую, мы праздничные. Ты думаешь, у нас денег нет? Во... Денег достаточно.

Мужичонко запустил руку в штанину и брякнул медяками.

-- Айда-ка ты лучше к своей Анне Палагевне, да и выкури хмель-то тихим манером,-- сказал извозчик.

-- Я хмель выкуривать? Зачем? Вчера только завел, а сегодня выкуривать? Нет, брат, я старых-то дрождей месяц дожидался. Дрожди завел, и баста... Три дня гулять будем. На то Покров-батюшка. Мы его помним чудесно. У нас вчера по деревне белые пироги пекли, попы с образами ходили. Прокати меня на своей егорьевской, а я тебя пивком...

Извозчик едет далее. Мужичонко продолжает свой путь. Попадается ему кузнец в кожаном переднике и с молотом на плече.

-- Никитка! Все еще гуляешь? -- улыбается мужичонке кузнец.

-- Гуляю, Анисим Макарыч... В лучшем виде гуляю. Праздничные... У нас вчера по деревне престол, так нетто не гулять? Мы батюшку Покров предпочитаем. Пойдем сейчас обнову покупать. Рубаху хочу себе новую ситцевую... А потом спрыснем...

-- Ну тя в болото! Я работаю.

-- После Покрова да поутру работать! Работа не медведь, в лес не убежит. Пойдем рубаху покупать.

-- Какой ты теперь покупщик! Тверезый купишь, а теперь оставь. Купец линючий ситец подсунет.

-- Мне подсунет линючий ситец? Нет, брат, я ситец твердо знаю. Вот взял сейчас подол у рубахи в рот, пожевал его на зубу, а потом сплюнул... Не сдал ситец краски -- ну, значит, не линючий. А то принес вот из трактира лимончику кусочек...

-- Иди-ка ты лучше домой спать, а потом в баню...

-- Зачем спать? Я престол справляю. Я праздничный. Анисим Макарыч! Анисим... Ах, чтоб тебя мухи съели! Ушел...-- бормотал мужичонко, смотря вслед кузнецу.-- Это, стало быть, я опять без компании. Ну, пойдем компанию себе искать.

Мужичонко останавливается перед городовым, хочет вытянуться во фрунт и чуть не падает.

-- Чего тебе? -- спрашивает городовой.

-- Праздничные мы. Престол справляем. А вашему здоровью...

-- Проходи, проходи! Нечего тут кривляться-то.

-- Господину городовому поклон,-- снимает картуз мужичонко.-- Кланяюсь твоей чести и угостить тебя хочу, так как мы, значит, по деревне праздничные. Пойдем, братец, поднесу.

-- Я тебе сам так поднесу, что не прочихаешься! Двигайся. Нечего станцию-то делать. Иди, куда шел.

-- Это за что же такие шершавые слова, коли мы со всей своей лаской? -- недоумевает мужичонке

-- А за то, что не вводи казенного человека в соблазн, когда он на посту стоит.

-- Я из-за Покрова-батюшки преподобного. У нас таперь кажинного человека угощают. А мне с казенным человеком любопытно в праздник...

-- Праздник вчера был.

-- Врешь. Престол у нас о трех днях бывает. Три дня гуляем. У нас по деревне в первый день пироги пекут, во второй оладьи, а в третий блины... Эх, куда нынче как народ во всей своей гордости недвижим стал! Ты, может быть, супротив меня в своей голове павлина содержишь? Так ты гордость-то эту брось. Ты городовой, а я штукатур и со всем своим чувствием...

-- Проходи! Проходи! Что за поярец[1] такой, что из себя дурака строить!

-- Мы поярцы? Нет, брат, мы православные христиане и все там будем... У нас душа чиста... А Покров я предпочитаю чудесно... Эх, скучно, грустно мне, молодцу, на чужой стороне быть! -- воскликнул мужичонко, покрутил головой, отер слезу, махнул рукой и запел: -- "Сторона ль моя, сторонушка"...

-- Ты горло-то на улице не дери, а то я тебя в участок отправлю! -- крикнул ему вслед городовой.

Мужичонко обернулся.

-- Сироту-то? Праздничную сироту-то? Что же, отправляй. Заодно уж нам страдать без семьи родной,-- сказал он, отирая слезы полой полушубка.-- Ну, народ стал ноне! Сам-то ты прежде кто был, пока в городовых не служил? Ведь мужик тоже... А вот теперь с праздничным мужиком выпить не хочешь. А я сирота... Ты думаешь, я себе компанию не найду? Найду, брат, будьте покойны.

Мужичонко плакал пьяными слезами и даже всхлипывал.

-- Найду, брат... Эх, загуляла ты, ежова голова бесталанная! -- взвизгнул он и поплелся, покачиваясь на ногах, далее.

1 Поярец -- здесь: пьяный приставала.